Тем, кого заинтересовала эта древнейшая и полезнейшая для ума интеллектуальная игра, прежде всего стоит познакомиться с главными действующими лицами любой партии. Итак, разрешите представить вам шахматные фигуры! Всего их существует шесть разных типов. У каждого из двух соперников имеется один король, один ферзь, две ладьи, два слона, два коня и по восемь пешек. Игрок может играть либо белыми, либо черными фигурами, причем белые изначально имеют некоторое преимущество. В принципе, названия шахматных фигур говорят сами за себя, и по ним можно сориентироваться в их сравнительной ценности, однако все же имеет смысл рассмотреть каждую фигуру в отдельности.
Его августейшее величество - король!
Найти его на доске очень просто: у белых он находится в середине первого, а у черных - последнего ряда и напоминает человечка с короной в виде креста или пики. Это самая высокая и заметная фигура. В начале партии, когда шахматные фигуры еще только начинают свое развитие, он представляет собой жалкое зрелище: на него нападают, стремятся заматовать, а он из-за своей слабости вынужден привлекать ладью для защиты (рокироваться) и издали наблюдать за ходом сражений. Но если численность обоих армий заметно уменьшилась, король (King) превращается в грозную фигуру, которая нередко решает ход сражения.
Серый кардинал - ферзь
Находится рядом с королем и носит на голове круглую шапочку, а на демонстрационной доске - красивую пятизубчатую корону. В Европе эту шахматную фигуру обычно называют королевой (Queen), но у нас больше прижилось индийское название. Ферязь, или визирь, - так в этой далекой стране называли первого советника короля и главного военачальника. В партии - это самое сильное действующее лицо, и прочие шахматные фигуры заметно уступают ему в маневренности и силе атаки. Собой он может заменить целый отряд из девяти пешек.
Неприступная крепость - ладья
Иногда ее называют Тура, что означает башня. Так во Франции и некоторых других странах называли крепости, способные передвигаться на суше. Шахматные фигуры так долго плыли на кораблях из Индии в Россию, что эта фигура превратилась из неприступной башни в ладью. Именно так наши предки называли в старину большие лодки. По своей ценности ладья (Rook) заменяет пять пешек и чувствует себя превосходно, если стоит в начале открытых линий. У каждого войска есть две такие шахматные фигуры, а находятся они по углам доски.
Слон или офицер
Не ищите на поле фигурку с хоботом, ее там нет! Правда, в старину (Bishop) действительно выглядел, как настоящий слон, но теперь такие фигуры можно встретить разве что на выставке в Эрмитаже. У каждого игрока их две, а находятся они по бокам от короля и ферзя. Причем один слон передвигается только по белым, а второй - только по черным клеткам. Такое вот разделение функций. По силе эта фигура равна трем пешкам.
Конь или всадник
На Западе эту фигуру называют Knight, что можно перевести как «рыцарь». Может, всадник был слишком тяжелым, а может - слишком неповоротливым. Так или иначе, гордый конь решил от него избавиться и теперь прекрасно справляется самостоятельно. Причем иногда так изящно прыгает, что противник только за голову хватается и не знает, что с ним делать! По своей силе конь, как и слон, также равен трем пешкам, и таких шахматных фигур у игроков по две. Находится он возле ладьи и выглядит, как
Пешка или пехотинец
Самый маленький воин в круглом шлеме. В отличие от других фигур они только наступают или держат оборону, отступать им не позволено. Их у противников по 8 штук, и этот грозный отряд, выстроившись цепочкой, может доставить вражеской армии изрядное количество неприятностей. Пешки слабые и часто гибнут, верно выполняя приказы своего короля. Но если, несмотря на все препятствия, этой фигуре все же удастся добраться до последней горизонтали, ее немедленно повышают в звании, и она может превратиться в ферзя. Поэтому чем дальше продвинулась пехота, тем она считается сильнее.
Шахматы Фишера, или шахматы-960
Пусть вас не удивляет тот факт, что расстановка шахматных фигур может отличаться от стандартной. Причиной тому изобретение одиннадцатого чемпиона мира по этой игре. Начиная с 1996 года, такая разновидность шахмат потихоньку набрала популярность и немалое число поклонников. В ней фигуры перед началом игры располагаются случайным образом с учетом некоторых небольших ограничений. Правила шахмат Фишера совпадают с традиционными, а всего может быть 960 исходных начальных позиций. Слоны у противников здесь обязательно разнопольные, а каждое войско выстраивается симметрично. Вот, пожалуй, и все, что мы хотели рассказать о фигурах в этой замечательной настольной игре.
ИСКУССТВО в шахматах представляет собой не менее существенный, чем наука, аспект игры. По С. Ожегову, искусство - это творческое отражение, воспроизведение в художественных образах действительности. Отражение мысли посредством шахматных образов - искусство высшего порядка. Мало найдется охотников утверждать, что в шахматах нет творчества. Вне сомнений шахматная партия - это творчество, многоуровневое, разноплановое. Возведенное в разные степени, оно способно быть искусством.
Искусство - это особая форма общественного сознания, посредством которого познается окружающий нас мир. Не случайно шахматный мир по многообразию параметров сравнивают с миром реальным (А. Луазис). Значит, данную игру можно рассматривать и как модель общества. Это - еще один способ научного погружения: модель мира, его развитие, отношения в нем...
Многие считают шахматы интеллектуальным искусством. А вот умозаключение Т. Петросяна, которое он приводит в своей кандидатской диссертации, разрубившее, на наш взгляд, гордиев узел дилеммы "наука или искусство?" Он считает науку и искусство двумя равноправными формами общественного сознания и фундаментально это обосновывает. Эстетика шахмат - самостоятельный курс, рожденный из практики.
Красота в шахматах способна поражать душу так же, как и малиновый закат, как россыпь серебра в ладошке травинки, как пульсирующий родничок - исток великой матушки Волги... Шахматы - своеобразная и замечательная модель эстетического воспитания растущего поколения, словно запрограммированная на формирование чувства прекрасного. О принадлежности шахмат к материальной и духовной культуре метко сказал А. Бисно. По его мнению, в шахматах содержатся элементы культуры, искусства и интеллектуальных достижений всей истории цивилизации. С этим высказыванием перекликается и утверждение Я. Рохлина, что шахматы, как и любая область искусства, создают культурные ценности.
Таким образом, искусство в шахматах предстает как форма общественного сознания, создающая культурные ценности и осваивающая окружающую нас действительность присущими ей средствами, как однопорядковое с наукой явление, как элемент прекрасного, как способ воспитания.
Шахматы в искусстве
Шахматы играют важную роль во многих произведениях литературы, кинематографа и других направлений искусства. Помимо огромного числа произведений, где игра в том или ином виде упоминается вскользь, существуют и такие, в которых шахматы являются основой сюжета, или играют важную роль в какой-то его части, или просто заметно выделяются автором.
Великий русский писатель Владимир Набоков подчёркивал близость шахматной композиции и литературного творчества. Писатель считал составление шахматных задач не только формой своеобразного интеллектуального развлечения, но и занятием, полезным для развития творческой фантазии. В своём романе «Дар», Набоков посвятил шахматам целую главу, в которой передал его герою, Годунову Чердынцеву, свою страсть к составлению шахматных задач. В 1970 году в Нью-Йорке, Набоков опубликовал свой сборник «Стихи и шахматные задачи». В этот сборник он включил 35 стихотворений на русском языке, 14 на английском и 18 шахматных задач. Рассказывая в предисловии к сборнику столь необычное соединение в одной книге своих поэтических и шахматных произведений, Набоков писал: «Наконец, шахматы. Я считаю излишнем оправдывать их включение. Шахматные задачи требуют от композитора тех же достоинств, какие характеризуют всякое достойное искусство: оригинальность, изобретательность, сжатость, гармонии, сложности и блестящего притворства. Задачи – поэзия шахмат»
Примеры использования шахмат в различных видах искусства:
- «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэррола (1896);
- «Игра в шахматы» - название второй части поэмы Томаса Элиота «Бесплодная земля» (1922);
- «Checkmate» («Мат»), балет Артура Блисса (1937);
- «Шахматная новелла», последний рассказ Стефана Цвейга (1944);
- Седьмая печать, фильм Ингмара Бергмана (1957);
- Вся королевская конница, рассказ Курта Воннегута из сборника «Добро пожаловать в обезьянник» (1968).
- Телесериал Twin Peaks;
- Люди-Икс (фильм);
- «Шахматы», мюзикл Тима Райса и участников группы ABBA;
- Трёхмерные шахматы в нескольких эпизодах сериала «Star Trek»;
- Geri"s Game, авторский мультфильм, где пожилой мужчина играет в шахматы сам с собой;
- Фламандская доска, роман Артуро Переса-Реверте;
- «Восемь», первый роман Кэтрин Невилль (1988)
- В аниме «Last Exile» («Последний изгнанник») все эпизоды носят названия шахматных ходов.
- «Миттельшпиль», рассказ Виктора Пелевина, в котором столкновение «белых» и «черных» участников мистическим образом связано с происходящей одновременно шахматной партией, трансляцию репортажа о которой они время от времени слышат по радио.
- Шахматные картины
- Роман международного гроссмейстера, чемпиона СССР Александра Котова «Белые и черные» о чемпионе мира по шахматам Александра Александровича Алехина. Также Фильм «Белый снег России» по этому роману.
Философия шахмат
Шахматное искусство прошло многовековый путь формирования и развития последовательно в индийской, исламской, западной и русской цивилизациях. Именно в большей степени шахматисты России, Советского Союза и затем снова России, явились главными действующими лицами периодов классических шахмат и неклассических шахмат. Заметим, что если ранее можно было говорить о локальности культурных организмов, то в конце XX -начале XXI в. вызрели их многосторонние связи. В шахматном сегменте мировой культуры - это, прежде всего, взаимодействие русской и западной цивилизаций. В этом процессе участвуют и шахматисты восточных цивилизаций(В. Ананд, Т. Раджабов и др.). История развития шахматного творчества - явление сложное, противоречивое. Модель этого явления не однолинейна, а представляет собой некоторую криволинейную фигуру. И только частью этой графики может быть «огромная дуга» познания методов ведения шахматной партии, описанная А. Суэтиным. Деление на периоды истории шахматного творчества нами дано с позиции философской диалектической методологии.Развитие шахматного творчества рассмотрено в динамике, главный принцип исследования - историзм. В современной картине мира анализ социально-гуманитарных структур предполагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и случайных факторов. Современные ученые и философы понимают ограниченность рационализма. Классический рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества
Философской проблемой является соотношение между двумя сторонами шахматной партии. С одной стороны - классические партии созданы творчеством человека, имеют стройную логику и, нередко, подлинную красоту. А с другой стороны - партия есть спортивный поединок, в котором торжествует не только более продуманная стратегия, но и неожиданные факторы. Это: цейтнот и нервное напряжение мастеров, ведущие к ошибкам в оценке позиций и в расчете тактических операций.
Творческий облик шахматного мастера начала XXI в. складывается из основных свойств (типов мышления) и личностных качеств. Шахматист, играя партию, вооружен идеями, как сугубо рациональными, так и иррациональными, много отличающимися от логики оценки позиции, алгоритмов плана и расчета операций. В этом творчестве должны быть и навыки классических шахмат, «прозы рационализма», и вдохновенное искусство интуитивных решений. Даже многие творцы науки подчеркивают роль фантазии и «иррациональных скачков» в исследованиях. Интуитивные прорывы и психологические приемы нужно соединять с логическими и опосредованными методами. Вопрос о соотношении классического и неклассического подходов в творчестве мастера должен решаться индивидуально. Шахматист в своем совершенствовании должен опираться на свои сильные природные свойства и в то же время работать над своими недостатками, решать проблемы «другой рациональности». Большинство шахматистов наделены в большей степени либо конкретно-образным, либо абстрактно-рассудочным типом мышления. Первые - сильные тактики, стремящиеся к острой, порой иррациональной борьбе, часто жертвуют материал. Вторые - стратеги с холодным и практическим умом, склонные к мышлению общими схемами. Реже встречаются шахматисты универсального типа. Такова уж природа человека, что он рождается со сложным набором свойств.И в этом наборе разных людских достоинств и слабостей (признаков - по К. Юнгу), порождающих огромный диапазон мнений и поведений, заключаются предпосылки творчества, в том числе шахматного творчества, и общий прогресс творчества. Важнейшими закономерностями развития науки являются ее диалектизация, дифференциация, ее ответы на потребности людей. В XX в. вступили в силу новые дисциплины, отвечающие потребностям в признании достижений индивидуумов, в выборе профессий и в коммуникации. Это - психология личности, психоанализ и соционика.Новейшая из них, соционика, изучает дифференциальные признаки и социотипы людей. Наконец, в шахматном творчестве мы видим объект индивидуализированного проявления культуры. Поэтому для предмета нашего исследования характерны: описание особенностей событий (фактов, явлений), объекты познания в большинстве своем неповторимые и, нередко, уникальные. Предметом нашего познания является мир человека (а не вещь!). В этом предмете человек включен как автор и исполнитель «собственной драмы», которую он же и познает. Эм. Ласкер писал: «Шахматы учат нас, как бы могла сложиться наша жизнь при равных возможностях и без случайностей. В этом смысле они являются отображением жизни. В шахматах разыгрывается миниатюрная драма искушения, вины, борьбы, напряжения и победы справедливости». И поскольку шахматное творчество - индивидуальное проявление, то облик конкретного шахматиста определяют такие факторы: природный талант и «стартовые условия», трудолюбие и способность программироваться (специальная память). Наконец, шахматист включает в процесс познания и личностное знание. А это: личная аналитическая работа; изучение лучших партий современных мастеров; личное общение с шахматным наставником; личное знакомство с миром во всем его многообразии. То есть все то, что называется «живым восприятием жизни».
В шахматах проявляется и сложная, противоречивая логика взаимосвязи случайного и необходимого. Проявление на шахматном материале таких философских категорий, как истина (абсолютная, относительная, объективная), как переход количества в качество, принципы сохранения энергии и целого ряда аспектов человеческих отношений, материализующихся в шахматной партии, еще будет привлекать исследователей.
Заключение
Шахматы - это уникальная игра, можно сказать, тихая игра музыки разума, как любовь и музыка, которые обладают способностью делать человека счастливым. Даже на шахматах можно сыграть симфонию. С другой стороны, как считает Г. Каспаров: «Шахматы - это муки разума». Это самая популярная настольная игра в мире, и она сочетает в себе элементы спорта, искусства и науки. Поэтому, если говорить о шахматах как об игре, в которой много красивых эпических приемов, люди, которые в них разбираются, могут получать удовольствие от просмотра игры, от комбинаций, то - искусство. Если же говорить о том, что в шахматах разыгрываются звания чемпионов республики, России, Европы, мира, то, конечно же, шахматы - это спорт, по нему проводятся все официальные соревнования. Научность состоит в том, что шахматы подвергаются анализу со стороны любителей шахмат, профессионалов, со стороны шахматных программ, производится изучение дебюта, середины игры и окончания, поэтому шахматы - это игра, которая сочетает в себе 3 элемента: искусство, спорт и науку.
Вот и здание «Белого дома» стало площадкой спортивных баталий! Старожилы помнят, что в былые времена на его месте находился стадион. Но с тех пор, как построили новый объект, кроме импровизированных кулачных боев с участием представителей власти, каких-то проявлений спортивной закалки здесь не было. Сегодня депутат Дастан Бекешев нарушил тенденцию и организовал в парламентских стенах необычный шахматный матч, в котором сразился с чемпионкой страны Нурисой Оторбаевой. Шахматы - пожалуй, самый интеллектуальный и интеллигентный вид спорта. Именно этих качеств очень часто не хватает нашим народным избранникам.
Обычно в «Белый дом» посторонних не пускают, но в этот раз сделали исключение. Дастан Бекешев пригласил своих поклонников-активистов из социальных сетей, и те пришли за него поболеть.
С сильными шахматистами надо играть не по теории, которую они знают, а придумывать оригинальные ходы! - секретничал он. - Я думаю, мы сыграем две партии в блиц.
А классических шахмат не будет?
Это долго. Зрители ведь заскучают и заснут!
Вскоре подошла действующая чемпионка Кыргызстана среди женщин по шахматам Нуриса Оторбаева со своим тренером Исламом Байсыновым. Не так давно она играла в шахматы с заключенными, пропагандируя игру в исправительных учреждениях. Теперь вот выступит в зале заседаний парламента.
Я был инициатором постановления о популяризации шахмат в стране, предложил включить эту игру в школьную программу, - напомнил Дастан Бекешев. - Однако государственные органы в этой области ничего не делают, приходится действовать самому. Тренеры Нурисы Оторбаевой предложили нам сыграть, и я согласился. Сам играю в свободное время и в основном с компьютером. А хочется и с людьми!
Там парламентская коалиция распадается, а вы тут в шахматы играете! - заметил кто-то.
Шахматы объединяют! Если глава правительства Омурбек Бабанов, который, кстати, возглавляет Кыргызскую шахматную федерацию, предложит депутатам сыграть матч, думаю, это пойдет нам на пользу.
Нуриса Оторбаева, разволновавшись из-за внимания прессы, похвалила Дастана Бекешева и назвала его лучшим шахматистом страны.
Поставили им особую шахматную доску с дырочками и рельефными фигурами. Незрячему человеку играть в шахматы очень непросто, ведь надо не только запоминать собственные ходы, но и следить за противником, распознать его тактику. Такие игроки заслуживают истинного уважения. Обменялись соперники пешками, и пошло-поехало.
А поедет ли Нуриса на Всемирную шахматную Олимпиаду, стартующую на днях в Турции? - спросил я у Ислама Байсынова.
Очень бы хотелось, но у нее проблемы со здоровьем, - сказал тот. - Встречу с Дастаном Бекешевым мы планировали давно, потому и приехали. По окончании игры отправимся в больницу.
Несмотря на недуг, Нуриса Оторбаева держалась молодцом и играла очень внимательно. Минут через 15 после начала первой партии Дастан Бекешев, игравший белыми, допустил ошибку, и был наказан потерей важной фигуры.
«Лошадью ходи!» - хотел было сказать я, но отчего-то промолчал. Возможно, оттого, что не играл со времен начальной школы и слегка подрастерял навыки. Да и репутация у лошади в нашей стране нынче подмочена...
Оставшись без подсказки, Дастан Бекешев сделал еще пару ходов и после напряженных раздумий сдался.
В жизни всякое бывает, тем она и интересна! - философски изрек он, расставляя фигуры для новой партии.
Во второй партии депутат действовал внимательнее и заслужил ничью. Тотализатор на результат этого противостояния ставки не принимал, но я предвидел такой исход. В решающий момент победила дружба.
Видно, что Дастан Бекешев серьезно занимается шахматами! - заметил Ислам Байсынов. - В начале первой партии у него было солидное преимущество.
Я доволен! - сказал депутат. - В будущем хочу устроить несколько турниров, на которых мои коллеги смогли бы сыграть с отечественными шахматистами.
Спортсмены вручили ему медаль за вклад в развитие шахмат. Польщенный депутат обещал продолжить поддержку славной игры в республике. Хочется, чтобы это обещание народного избранника было выполнено.
Шахматная философия.
Само это словосочетание звучит интригующе. Особенно потому, что она сегодня существует неавторитетно и внесистемно. Показательно, как о понятии шахматной философии вспоминает опытнейший шахматист и тренер И. Зайцев, который перед матчем Каспаров-Крамник в Лондоне так написал о Каспарове: «На стороне многократного чемпиона мира, помимо входящих в его актив громадных знаний, богатейшего опыта и фантастических комбинационных способностей, есть, как я предполагаю, еще одна составляющая, о существовании которой большинство шахматистов, возможно, даже и не подозревает. (Интересно, интересно! - СА). Говоря это, я имею в виду законченную философскую концепцию, позволяющую осуществить переход от искусства игры в шахматы к шахматному искусству. (Мутная формулировка – подождем объяснений! – СА). Но ни сам Каспаров, ни кто-либо другой никогда не сообщали мне ничего утвердительного о наличии такой системы взглядов.
Однако, имеющие уши, да слышат! За отдельными неожиданными репризами и рассуждениями самого общего порядка, проскальзывающими в комментариях Каспарова, несомненно, угадываются контуры философской платформы. Чтобы не быть голословным, приведу небольшое высказывание, несколько лет тому назад вычитанное мною у Каспарова, которое звучит примерно так: в основании любой дебютной системы лежит маленький тактический нюанс (иными словами – «с голубого ручейка начинается река»). За меткость этой формулировки я бы мог поручиться всей своей многолетней деятельностью аналитика».
И на этом все. Гора родила мышь – наличие законченной философской платформы доказывается одним частным высказыванием, и попытка собрать материал, документирующий «контуры», даже не сделана. Но спасибо Зайцеву хотя бы за моментальный снимок ситуации. Он отметил, что многие шахматисты не подозревают о наличии шахматной философии (или о ее разделе о переходе «от искусства игры в шахматы к шахматному искусству»).
Однако, в сторону тавтологический переход! Пусть сейчас шахматная философия нечто скрытое. Она все равно нужна растущему шахматисту, который нуждается в ориентирах и находит их, где придется. Пусть зрелый игрок почти не пытается обобщать. Допускаю, что профессионалу кажется стыдным рассуждать об абстрактных вещах. Есть конкретные варианты и позиции, а любое обобщение – риск отрыва от прочной почвы.
Когда шахматист пытается формулировать и абстрагировать, то много слов не соберет. Есть несколько формул великих об игре – Ботвинник любил повторять за Капабланкой «нужно всегда играть по позиции», Алехин говорил, что на каждом ходу нужно заставлять противника играть своей головой, Таль сходным образом советовал дать возможность противнику ошибиться (на то он и был великий счетчик). Ясные истины, которые забываются раньше всего и поэтому их следует повторять.
Сложнее парадоксальное высказывание Петросяна, который сказал, что позиционный перевес доказывается тактическим ударом - в его афоризме обобщается реальный опыт. Поразительно высказался об оценке сицилианки С.Долматов – он как-то сказал, что если снять все фигуры, то получившаяся пешечная структура лучше у черных и почти все сицилианские эндшпили поэтому должны быть с перевесом у черных.
Есть еще какие-то неавторизованные афоризмы типа «пешки назад не ходят» и советы вроде «меняй все активные фигуры противника». Маловато, очень частно, без попыток дальнейшего обобщения, хотя действительно имеет отношение к шахматам.
Существенная часть шахматной философии погружена в позиционное учение – от Филидора и Стейница до Рети и Нимцовича. Общие принципы игры здесь приспособлены к примерам, но перешагивают их. Правда, в этой связке можно увидеть действительное философское противоречие. Не каждый принцип может быть обобщен без ограничения. Принципы предполагают классификацию позиций и привязку к определенным структурам. Поэтому Филидор оказывается вдруг крупнейшим гением – он понял один из главных мотивов классификации позиций – пешечную структуру. Так его и охарактеризовал Бент Ларсен: «Самый великий в истории шахмат - безо всяких сомнений Филидор. В конце XVII века он сформулировал принципы, которыми мы пользуемся до сих пор. Кажется, никто так не опережал время!»
Итак, выбор примеров из собственной практики может, например, поставить под сомнение универсальность учения Нимцовича. Он был очень оригинальный игрок, который хорошо объяснил свой способ игры и свое видение шахмат. Его термины вошли в обиход. Но их применимость натыкается на свои ограничения, которые уже не так систематизированы.
Ну, и потом многие великие шахматисты не были такими хорошими писателями, как Нимцович. Потенциально они могли бы сформулировать правила игры для себя, для своих любимых позиций, но не сделали этого. На счастье, есть их партии и передача идей возможна невербальным (несловесным) путем. Великие часто вспоминают, что чьи-то партии определили их отношение к игре – Карпов поминает Капабланку, Полгар – Кереса, Крамник – Карпова. Примеров могло бы быть невероятно много, можно было бы построить настоящие генеалогические дерева преемственности.
Рети вспоминает, как Капабланка поразил его, не сделав в одной их консультационной партии очевидный развивающий ход, а сыграл конкретно на вариант и получил перевес. Из этого впечатления, кажется, и возник гипермодернизм, как игры не для абстрактного развития, а игры «под идею». Рети вербализировал Капабланку.
Кто вербализирует современную игру, кто опишет ее словами? Я бы сказал, что это происходит непрерывно, но никто не систематизирует результатов.
Современная шахматная философия проявляется в комментариях к партиям, в разговорах профессионалов о шахматах, в наставлениях тренеров, в общих рассуждениях, в которые пускаются интервьюируемые шахматисты (те «неожиданные репризы», которые поминал Зайцев, как раз об этом). Нет только обобщения.
Ведь часть шахматной философии по аналогии с другими профессиональными системами – это правила приспособления общего поведения к ситуациям игры и наблюдения за особенностями шахмат, чем шахматисты занимаются постоянно.
Настоящая философия должна учить о мире и о его лицах, таких, как явления, события, и люди, их близости и разности, давать представление о целях человеческого существования. Как предел, она призвана давать систему взглядов и руководство к правильному поведению человека в мире. Шахматная философия делает то же самое на уровне частных высказываний, но только никак не создаст ни одной системы.
Все, кто чего-то добился в шахматах, говорят об отношении к игре, о своем понимании шахмат, формулируют правила поведения, вырабатывают соображения разного порядка обо всем в шахматах и рядом с ними. Но нет общих классификаций, нет иерархии, нет разделения, нет даже рубрик. Гомон слитых голосов, характерный для шахматной прессы, отчасти даже симпатичен. Но он хоронит множество отличных мыслей, интересных соображений, красивых идей, броских биографических деталей. Когда-то, когда число шахматных героев ограничивалось двумя десятками, все, казалось, было на виду, во всяком случае, каждая яркая подробность тиражировалась журналистами бесконечно. Теперь почти ничего не повторяется и просто валится в архивы.
Поставить за цель ввести рубрики тем в шахматное многоголосье и отчасти наполнить их высказываниями было бы вполне доступно. Как это выглядело бы, я попытаюсь представить далее.
Что даст коллекция цитат?
Откровения о шахматах.
Яан Эльвест
«Шахматы – очень напряженное состязание, они пропитывают тебя».
Бент Ларсен
«Я всегда верил, что дух в шахматах должен возобладать над материей... Но, чтобы играть как Таль, нужно иметь очень много энергии!»
«В шахматах нет ярко выраженного критерия "правильности" - они многообразны».
Ориентиры роста.
Лайош Портиш
«Мне кажется, я поздно начал заниматься шахматами – в 12 лет. В этот момент многие навыки, которые могли бы усвоиться на уровне инстинктов, если начинаешь играть лет в пять-шесть, в основном приходится в себе воспитывать – и это может сказаться когда-то в дальнейшем...»
Бент Ларсен
«Я типичный self-mader. У меня не было наставника, не могу сказать, что я особенно зачитывался шахматными книгами. За исключением книг Нимцовича, не могу назвать никого, кто произвел на меня особенное впечатление... Я просто много работал над шахматами».
«Все приходит с опытом... Понимание собственной силы и собственной слабости - в какой-то момент ты начинаешь лучше понимать себя, и происходит качественный скачок... Мне было удобно, что, играя, может быть не в самых сильных турнирах, я имел широкое поле для экспериментов с собственным стилем. В тот момент я мог провести разные турниры в совершенно непохожей манере. Я становился опытней, мой кругозор расширялся - главное, я не боялся ошибок и не жалел времени на их исправление. Воспитывал я и бойцовские качества...»
Сергей Рублевский.
«Ты довольно быстро вырвался на приличный уровень – тебе кто-то помогал, занимался с тобой?
– В основном сказались занятия в «школе Панченко» – фактически там я сложился как шахматист. Попал туда, когда мне "стукнуло" 10 лет. Хорошо, что занятия проходили в Челябинске, куда я и так часто ездил на соревнования... Потом, когда я уже стал мотаться по разным юношеским турнирам, тоже контактировал с Панченко».
«Занятия в «школе Каспарова» просто поставили точку в моем формировании как шахматиста. Меня, так сказать, запустили на орбиту!»
Павел Коцур.
«У меня ведь нет той школы, что получили ученики Панченко, Дворецкого, Смыслова, Каспарова, наконец… Это заметно: люди играют по схемам, которые им преподали еще в детстве. Откуда у меня взяться таким красивым трафаретам? И некоторые партии я действительно провожу, чего-то недопонимая. Но все это компенсируется, скажем так, большим количеством собственных идей! Например, у меня до сих пор хромает техника эндшпиля: вспомнить, как я сам постигал все это по книжкам… Конечно, ты лучше будешь понимать тот или иной тип позиций, если тебе вначале все "разжуют", покажут механизм, и ты на полученном базисе будешь уже возводить свою надстройку! Причем, покажут не какую-нибудь элементарщину, а именно сложную позицию: к чему надо стремиться, какие размены выгодны, в каких позициях слон сильнее коня и наоборот, что делать вообще…
Яан Эльвест
«Просто часто шахматисту бывает трудно одному разобраться в самом себе... Чтобы наметился сдвиг в игре и настроении, тебе нужен очень умный помощник (таковым, например, был Юрков для Соколова). В тот момент помочь мне оказалось некому. И неожиданно выяснилось, что я уже не такой молодой, что рейтинг у меня не такой высокий, и что в гроссмейстере Эльвесте не так сильно нуждаются устроители крупных турниров... В такой ситуации у меня оставался фактически один путь назад – доказывать свою состоятельность среди "простых смертных". Сейчас даже иногда жалею, что не подался тогда в коммерцию – трудно было себе представить, что жизнь шахматного профессионала так сильно изменится.»
Работа
Сергей Рублевский
«Для меня шахматы всегда были интересным занятием. Мне доставляло удовольствие играть, заниматься. Неудивительно поэтому, что они стали моей профессией».
«Когда всем доволен, всё хорошо, нет стимула для совершенствования. Вот когда видишь свои недостатки, то пытаешься работать, устранить их – и таким образом прогрессируешь. Причем шахматы - настолько сложная игра, что прогрессировать можно практически до бесконечности».
Павел Коцур
«Очень многое в шахматах мне недодали, и приходится извлекать эти крупицы знания самому: из общения, из анализа собственных ошибок. Есть много грамотных шахматистов, которые все расставят так, как надо – в этом мне трудно с ними спорить. Но по напору и, может быть, творчеству им до меня далеко! А недооценка? Каждый считает, что играет не слабее меня, – быть может, он и правильно считает, но на данном этапе я сильнее».
«Я чувствую, что в последнее время стал спокойнее! У меня в душе царит равновесие, даже появилось желание заниматься шахматами – в принципе. Два года назад я просто приезжал на турнир поиграть, пообщаться и проверить себя на гроссмейстерском уровне. А сейчас мне просто хочется работать. Прошел тот период, когда я "болтался на турнире, и, возвратившись с очередных ночных бдений, с несвежей головой садился за доску…"
Я, шахматист.
Бент Ларсен
«Часто во мне сходились совершенно противоположные качества: представьте, иногда в начале карьеры, перед партией мне приходилось делать выбор между королевским гамбитом и каталонским началом! Небо и земля... Это я "научился" у того же Нимцовича, когда его игра выглядела то слишком простой, то слишком сложной - ведь главное смысл ваших ходов заключается в том, чтобы соперник не смог разгадать ваш замысел!»
Сергей Рублевский.
«Я не увлекаюсь самокопанием, грезами о будущем. У меня одна задача: прогрессировать, играть сильнее, чем раньше. Пока получается – медленно, но верно расту».
«Мне нравится борьба! Сам дух ее, процесс доставляет мне большое удовольствие. Хотя, наверное, «борьба» – это нечетко сказано... Поединок! Вот что меня действительно привлекает! Вот сидят два человека, и каждый хочет победить – порой мне это гораздо интересней, чем положение в турнире, количество очков. Я играю против тебя, ты играешь против меня. Всё! Я не ставлю цели стать чемпионом мира, заработать кучу «бабок» – я играю, и это мне доставляет удовольствие… Пока, к счастью, мне нравится просто играть. Это хорошо: я знаю многих шахматистов, которые с удовольствием давно бы всё это бросили, да ничего толком делать больше не умеют!»
Павел Коцур
«У меня всегда так: либо всё, либо ничего! Нет той плотности, которая отличает шахматистов типа Яндемирова: он ни одной не проиграет, парочку выиграет - и порядок. Мне же надо обязательно проиграть, чтобы потом выигрывать.»
« Почти все позиции я пытаюсь играть на победу. Даже понимая, что надо предложить ничью или уже самому ее делать, – все равно подспудно думаю, что или соперник ошибется, или айду в позиции какую-то гениальную идею и выиграю!»
«Да просто я не боюсь никого! Но воли тут никакой особой нет. Воля – это когда человек задался целью и на воле всё выигрывает или ничего не проигрывает!»
«Я стремлюсь к повышению результатов. А стабильность? Как правило, после очередного кризиса планка для меня поднимается. Я не собираюсь постоянно играть в одну силу – это мне противопоказано: я начинаю успокаиваться, и сила игры падает. То есть остается прежней, но... падает».
Сергей Волков
«Я достаточно много работаю в последнее время, но… как давным-давно сказал мне один гроссмейстер: «Исправить свои недостатки очень тяжело, прогрессировать можно только, если научиться использовать свои достоинства!» За счет этого действительно многого можно достичь. Стараюсь использовать свои лучшие стороны: у меня получаются, может быть, не очень выразительные партии, но такая игра мне больше подходит по духу. Я не люблю перегибать палку, бросаться в какие-то тактические осложнения…»
Яан Эльвест
« Грубо говоря, я отношусь уже к другому поколению шахматистов, чем те же Крамник или Топалов. Конечно, я не считаю себя стариком, но возраст все-таки накладывает свой отпечаток на мое отношение к шахматам. У меня есть и свои преимущества – да я старше, но потому и партий сыграл побольше, сильных турниров у меня, наверное, больше было, опыт богаче. Правда в наигранности я им уступаю, тактика может подвести... Зато в классических шахматах я им точно не уступлю. В них необходимо показать выдержку, глубину. Мне предлагают тактику усложнений, тянут на многоходовые домашние варианты – я же стремлюсь поддерживать неопределенность на доске как можно дольше, чтобы они играли "своим умом". Применяю немодные системы, например. Вот ферзевый гамбит считают скучным дебютом, молодые не хотят играть его черными. С другой стороны, легко понять, что против гроссмейстера экстра-класса любой дебют черными – это испытание. Я отнесся к этому вопросу по философски: пускай меня атакуют, в конечном итоге я мало, чем рискую, но в классических началах легко зарваться. И тогда...»
«Собственный стиль... Не могу назвать себя ярко выраженным тактиком или стратегом, скорее проявляется некий симбиоз направлений. На стиль слишком многое накладывает отпечаток: постоянное общение с тренерами, помощниками, изучение дебютной теории, в некотором роде размышление над игрой соперников. Принято считать, стиль – это человек. По крайней мере, ко мне это определение не имеет никакого отношения. Случаются труднообъяснимые "вывороты". Иногда мой стиль самому кажется непонятным. Как будто играл другой человек. Когда случались срывы, недоумевал: "как можно так играть?", "как можно допускать такие ошибки?". Очень важно контролировать самого себя»
Другие.
Павел Коцур « Я сильно чувствую людей, которые мне завидуют, желают неудач. Зато другие, которые относятся ко мне нейтрально или даже радуются моим успехам, вселяют уверенность и заставляют тянуться к новым вершинам. А вот "черную зависть" я ненавижу, – начинаю дергаться, нервничать, и у меня ничего не получается. Особенно раздражают бессмысленные разговоры о том, что я, дескать, обязан выиграть какой-то очередной турнир, что, мол, нет конкурентов и т.д. – если ты не побеждаешь, все твои предыдущие победы как бы автоматом заносятся в категорию случайных.»
Штрих-портреты соперников.
Яан Эльвест
«Я сейчас смотрю на новых шахматистов несколько скептически: вот, Юдит Полгар – она не может обыгрывать слабых шахматистов, потому что подготовлена лишь к игре с супергроссмейстерами».
Бент Ларсен
«Ближе всего мне был Петросян. Наверное, потому что у нас с ним была одна основа: "Моя система" Нимцовича". Мы с ним, что называется, "братья по крови". Но у нас, как я замечал, было совершенно разное чувство позиции... и чувство опасности. Петросян не проиграл столько партий, сколько я - с другой стороны, я выигрывал гораздо чаще него».
«Конечно, самым большим феноменом моей шахматной молодости был Таль! Но я, к счастью, никогда не пытался играть в его стиле, - мне просто нравилось наблюдать за его игрой, видеть, как рождаются его гениальные планы, идеи, комбинации... Я никогда не жаловался на скорость и глубину расчета, но делать это с такой фантастической быстротой, как он, по-моему, не было дано никому. И потом, Таль обладал редким бесстрашием, никто ни до, ни после него не провел такого числа некорректных комбинаций! Он же просто сокрушал своих соперников...»
Поражения и победы.
Сергей Рублевский.
«В целом я не сильно отличаюсь от большинства шахматистов, живущих по формуле: проиграл – не фарт, выиграл – класс!»
Что происходит в шахматах.
Яан Эльвест
«Шахматы в начале 90-х годов стали стремительно развиваться – виновниками" были Карпов с Каспаровым, сделавшие дебют главной ударной силой. Я же "зевнул" этот момент. До этого я был своеобразным "последователем" Карпова, переносил основную тяжесть борьбы на миттельшпиль и эндшпиль. И вдруг получилось, что я оказался совершенно неподготовлен вести полноценную борьбу. Кстати, нечто подобное случилось с Юсуповым и некоторыми другими гроссмейстерами»
«В конце концов, главная цель каждого гроссмейстера – выйти в претенденты, попасть в историю. Это ни для кого не секрет... Для профессионального шахматиста быть счастливым – значит находиться где-то в шестерке мира. С этой точки зрения, я не достиг удовлетворения. Недостатки есть и будут в будущем. Даже если внутренне настраиваешься на хороший результат, безошибочной игры достигнуть вряд ли удастся... Карьера шахматиста очень опасная "штука". Тем более сейчас, когда недостаточно быть просто гроссмейстером, необходимо быть супергроссмейстером. В свое время государство поддерживало сильнейших шахматистов стипендиями, тренерами, возможностью сборов... Не думаю, что сегодня быть гроссмейстером – большое счастье. Спорт очень жесток, а сегодняшние шахматы я отношу именно к спорту. Единственное, что нас всех по настоящему поддерживает, так только то, что мы все эту игру действительно любим».
«Железный друг»
Ясер Сейраван
«Гарри Каспарову пришла на ум совершенно чудовищная идея, получившая название “продвинутые шахматы”. Суть в том, что человек, объединяясь с компьютером в едином игровом процессе, становится шахматным поводырем этого компьютера. По-моему, идея ужасна.»
Бент Ларсен
« Что меня раздражает в последнее время, так это матчи Каспарова с компьютером. И совсем ненормальным мне кажутся игры в advanced-chess! Неужели они не понимают, что это путь в никуда. Они разрушают мистическую оболочку шахмат: теперь никто не будет смотреть на шахматы как на искусство, из них выветривается дух... Больно видеть, что их уничтожает именно чемпион мира.»
Лайош Портиш
«Шахматы в последние годы сильно меняются – мне не очень нравятся процессы, что происходят в шахматном мире, в особенности вызывает опасение повсеместное внедрение компьютеров... Я понимаю, когда их используют в качестве хранителя информации: когда вместо прежнего многочасового поиска вам нужны считанные секунды, но когда компьютер начинает играть, анализировать, чуть ли не советовать шахматистам, что им делать в той или иной ситуации!.. Например, шоу под названием advanced chess с моей точки зрения является просто оскорблением человеческого интеллекта... Это перебор»
«Я просто думаю, что компьютер убивает шахматы. Скоро или нет, но неизбежно! Если компьютеры уже сегодня играют такую большую роль в шахматном мире, что же будет дальше?! Это как допинг, который дают шахматистам перед игрой... Вы видели когда-нибудь, чтобы боксеры или бегуны у всех на глазах, не стесняясь, глотали допинг? Я всегда считал шахматы искусством, а теперь и не знаю, чем их назвать».
Властимил Горт.
«К сожалению, сегодняшние шахматисты уничтожают шахматы… Они забывают, что шахматы – это прежде всего игра человека против человека, борьба интеллектов... А они все утонули в бесконечных компьютерных анализах. Я могу назвать много гроссмейстеров которые считают, что своими "исследованиями" двигают шахматы вперед, а на самом деле они просто убивают их. Уничтожают радость шахматного общения!»
(Нужна ли шахматам философия?)
.
Одни за это шахматы любят, другие по той же причине осуждают. Первых, разумеется, несравненно больше, чем вторых. Имидж самой интеллектуальной из игр надежно защищает шахматы от критики. Кто же хочет прослыть ограниченным человеком, не ценящим интеллект? Говорить о шахматах как о никчемном занятии считается дурным тоном. Находятся, однако, “смельчаки”, не боящиеся сказать “правду”: король-то голый. Э. По: “Представление о шахматах, как об игре, исключительно полезной для ума, основано на недоразумении.”
Дени Дидро: «Можно быть глупым человеком и в то же время сильным шахматистом».
“Победитель всегда прав”
.
Пишущие о шахматах часто цитируют Ласкера:"На шахматной доске нет места лжи и лицемерию. Красота шахматной комбинации в том, что она всегда правдива. Беспощадная правда, выраженная в шахматах, ест глаза лицемеру". Но никто еще, как будто, не объяснил, что такое правда в шахматах и в чем она конкретно проявляется. Даже Ботвинник считал, что шахматы - это всего лишь условная схема. Какая же правда может быть в “условной схеме, имеющей мало общего с реальной действительностью”?
Предположим, что истина в шахматах выражается в правильных (аналитически сильнейших) ходах. Тогда выходит, что старик Легаль, побивший конем пешку на е5 в 1787 году и тем самым навеки вошедший в историю шахмат, достоин только осуждения
Легаль - Сен-Бри, 1787
5. Nxe5 Bxd1 (Какие знаки следует поставить к этим ходам?!)6. Bxf7+ Ke7 7. Nd5#
Современные компьютерные программы опровергают комбинации старых мастеров. Однако без этих комбинаций шахматисты и не достигли бы современного уровня игры. Причем же здесь лицемерие? Как вспоминал И.Майзелис, Ласкер любил рассказывать следующий анекдот.
«Врач признал больного неизлечимым, и тот обратился к другому врачу, который поставил его на ноги. Полгода спустя пациент встречает своего первого врача. Врач обрадован и удивлен: «Как, Вы еще живы? Кто же лечил вас?» — «Доктор Шмидт». — «Так я и думал! Эдакий халтурщик! — говорит врач.— При правильном лечении вас ничто не спасло бы!» — Вы понимаете? — добавлял, смеясь, Ласкер. — При правильных, рутинных продолжениях спасения нет. Значит, надо играть «неправильно»!”
Победитель всегда прав? Есть борьба идей и есть борьба людей . И в шахматах, как и в жизни, они не всегда совпадают.
“Главное в шахматах - состязание умов” . Унизить другого человека исключительно ради того, чтобы продемонстрировать превосходство своего интеллекта - хорошо ли это? Немецкий журналист Йозеф фон Вестфален убежден, что это отвратительно.
«<…> В намерения шахматной игры не входит ничего иного, кроме уничтожения противника. Она немилосердно исключает возможность счастливой случайности, иногда помогающей тебе в жизни. Здесь помогают только ошибки противника. Это - игра без пощады, без обаяния, без шутки. Игра для офицерского казино.
<…> Самые красивые фигуры из слоновой кости и самые замысловатые ходы не могут заслонить того, что шахматы - жестокая игра в убийство, аристократический предшественник компьютерных видео-игр, в которых подростки, вперившись взглядом в экран, изничтожают всевозможных врагов. Связь между шахматами и компьютером вообще неслучайна. Ведь оглупленная логика шахмат, подразумевающая только победу и постоянное недопущение каких бы то ни было ошибок, не отличается от вдолбленного в голову компьютерного образа мышления. Поэтому шахматный компьютер в последнее время превратился в спутника тренировок страстного шахматиста. Мыслитель и стратег теперь на шахматной доске может показать машине, кто из них лучше.<…> Люди напрягают мозги исключительно для того, чтобы как можно скорей уничтожить противника, и считаются победителем партии даже тогда, когда собственное войско почти целиком полегло. Защищать следует одного лишь короля, этого неповоротливого монстра.
Будь то на траве, на гаревой дорожке или же на шахматной доске - спорт всегда убийство. В тщеславной потребности померяться силами есть что-то тупоумное. И мне милее любой игрок в покер, играющий краплеными картами с ничего не подозревающим противником, любой разозленный участник настольной игры "Не злись, человек!", чем псевдологик за шахматной доской, предающийся этой якобы демократической игре, в которой университетский профессор философии с автомехаником, а пастор с бургомистром оттачивают свое абстрактное мышление по части уничтожения.Чёрт побери, разве логика существует только для того, чтобы без слов уничтожать друг дружку? (выделено мной - Л. Б). Женщины знают, почему они избегают эту насквозь мужскую игру, - если не учитывать исключений, <…> красавиц с длинными ресницами, которым надо доказать себе и шахматному миру, что и с привлекательной внешностью можно быть умной. Только вот быть чемпионом по шахматам - совсем неумно. Более того, это подло. А у подлости, как известно, нередко бывают хорошенькие глазки.
Я мужественно выкрикиваю в лицо сотням шахматных клубов всех стран, крупным и мелким гроссмейстерам и чемпионам, профессионалам сеансов одновременной игры и вундеркиндам всех возрастных категорий: «Шахматы - это слабоумие, компьютерная логика, пустая трата времени. Шахматы разрушают мышление…»
[Йозеф фон Вестфален “WARUM ICH NICHT SCHACH SPIELE” (Почему я не играю в шахматы) http://institute.nnov.ru/topic_show.pl?pid=1219 ]
“Главное в шахматах - состязание умов” Согласиться с этим утверждением - значит признать, что фон Вестфален во многом прав. А если не согласится, то надо искать другое объяснение феномену шахмат. Тогда придется обратиться к не слишком почитаемой шахматистами науке, а именно - философии. Но главное - на деле изменить отношение к шахматам! Так, чтобы они не казались (и действительно не были!) только инструментом честолюбия и всего лишь одним из видов спорта.
Л. Бабушкин