УДК 93/94 ББК63 Р86

Рецензенты: доктор истор. наук, проф. Московского педагогического университета О. В. Волобуев, доктор истор. наук, проф. Московского педагогического университета Н, А. Проскурякова, доктор истор. наук, проф. Российского государственного гуманитарного университета В. А, Муравьев, доктор философ, наук, проф. Российского государственного гуманитарного университета Я. Я. Козлова

Румянцева М. Ф.

Р 86 Теория истории. Учебное пособие/М. Ф. Румянцева, - М.: Аспект Пресс, 2002.- 319 с.

ISBN 5-7567-0182-6

Учебное пособие соответствует разделу «Теория истории» курса «Тео­рия и методология истории», предусмотренного Государственным образова­тельным стандартом высшего профессионального образования для специ­альностей «История» и «Историко-архивоведение». В пособии последовательно рассматривается развитие методов построения теорий исторического про­цесса в XVIII-XX вв., раскрывается социокультурная обусловленность сме­ны целей и способов историописания. Особое внимание уделено методу срав­нительно-исторического исследования как одной из методологических ос­нов построения исторического метарассказа. Специально анализируется кризис исторического метарассказа в ситуации постмодерна и раскрывают­ся возможности источниковедческой феноменологической парадигмы гума­нитарного знания в преодолении кризиса глобальных исторических постро­ений.

Для студентов и аспирантов, специализирующихся в области истории и других гуманитарных науках.

УДК 93/94 ББК63

Isbn 5-7567-0182-6

«Аспект Пресс», 2002

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте www . aspectpress . ru

Наши задачи

«Папа, объясни мне, зачем нужна история». С этого детского вопроса начинается знаменитая книга французского историка, одного из ос­нователей школы «Анналов» Марка Блока «Апология истории, или Ремесло историка» 1 . Ответ на этот вопрос люди ишут в течение веков. Примем и мы участие в этих поисках.

Но книга, которая у вас в руках, - учебная. Чему же мы будем учиться?

Первое, самое простое и очевидное, мы узнаем, как на вопрос о смысле истории отвечали в течение последних трех веков.

Поставив эту задачу, мы сразу заметим, что в ее формулировке есть двусмысленность, заложенная уже в самом слове «история». Оче­видно, что это слово имеет множество значений от «попасть в исто­рию» до «войти в историю». Что касается житейских историй, в кото­рые можно «попасть», то о них здесь речь не идет. А вот в какую историю можно «войти», «оставить свой след». С одной стороны, это сам «реальный исторический процесс». Почему в кавычках? Да пото­му, что для нашего сознания он существует только в виде историчес­ких представлений, исторического знания и, наконец, исторической науки. И то, каким образом историческая наука ослшсливает истори­ческую реальность, и придает истории смысл.

Затем вы вправе спросить: а почему только в течение последних трех веков - разве раньше люди не задумывались над этим вопросом? Конечно, задумывались. Но современный тип мышления европейца, основной чертой которого по праву считается историзм, сложился в XVII в., начиная с Галилея и Декарта, и проявился в своей истори­ческой составляющей в XVIII . Именно поэтому те типы историческо­го научного знания, которые сложились в XVIII - XX вв., продолжают сохранять актуальность. Современное научное историческое знание

1 Блок М. Апология истории, или Ремесло историка: Пер. с фр. 2-е изд., доп. М., 1986. С. 6.

укоренено в веке XVIII, в эпохе Просвещения, и сформировавшиеся тогда подходы не только не утратили своего исторического значения, но и продолжают господствовать не только в обыденном сознании, но и в умах многих историков. Например, такие распространенные «современные» заблуждения, что исторический факт объективен и самоценен, что историческое объяснение создается путем обобщения фактов, благополучно бытуют начиная именно с XVIII в.

В формулировке первой нашей задачи есть еще одна словесная ловушка. «Современный» - а где границы нашей современности? Уже не только в научную, но и в обыденную лексику вошли понятия «по­стмодернизм», «состояние постмодерна». В понимании того, что на рубеже XX-XXI вв. (или, выражаясь более возвышенно, на рубеже тысячелетий) мы находимся в ситуации перехода от исторического типа культуры (по крайней мере европейской) к иному типу культу­ры - и этот переход и есть состояние постмодерна, утверждают и существенные трудности языка. Ощущается непреодолимое противо­речие в высказывании: «современная ситуация - это ситуация пост­модерна». Особенно если мы вспомним, что modem в английском языке и moderne во французском - это и есть современный. Это противоречие описывает, например, Н. Н. Козлова. Размышляя о возможности по­дыскать адекватный смысловой перевод понятию «модерн», она пи­шет:

«Понятно, что Модерн представляет собой кальку с европейских язы­ков. К сожалению, адекватного русского языкового выражения пока не найдено. Перевод английского Modernity словом «современность» вводит в заблуждение. По-русски современность - то, что происхо­дит здесь и теперь» 2 .

Мне представляется, что суть проблемы не терминологическая, а ментальная. И в европейских, и в русском языках «модерн» или «со­временность» - это то историческое пространство, в котором чело­век себя идентифицирует.

Основной характеристикой состояния постмодерна является не­доверие к метарассказу, т.е. недоверие к тому целостному историчес­кому знанию, которое предлагают историки. О причинах и послед­ствиях кризиса метарассказа мы еще будем подробно говорить. Но из признания его как фактора современной реальности вытекают наши следующие задачи.

Поскольку мы с вами, как и значительная часть наших современ­ников, не склонны доверять той готовой исторической картине, ко­торую могут предложить историки, и без излишних размышлений «принять на вооружение» ту теорию исторического процесса, которая

Козлова Н. Н. Социально-историческая антропология. М., 1999. С. 100.

будет объявлена «единственно верной», то вторая наша задача по­нять, как и почему именно так, а не иначе писали историю, выстраи­вали свои теории историки и философы прошлого.

Кризис метарассказа, очевидно, ведет к предельной индивидуали­зации исторической памяти, что нарушает ее функционирование в ка­честве основы социокультурной идентичности со всеми предсказуемы­ми и непредсказуемыми последствиями. Отсюда третья наша задача - наметить возможные пути преодоления кризиса метарассказа.

До сих пор речь шла преимущественно о метарассказе. Под мета-рассказом (метанарративом) мы понимаем экспликацию целостных исторических представлений, как научных, так и ненаучных. Теория истории - это целостное, отрефлексированное (осмысленное) опи­сание исторического процесса, выполненное на научных принципах. Из этих «рабочих» определений следует, во-первых, что понятие ме­тарассказа шире, чем теория исторического процесса. Любая теория истории - это метарассказ, но не любой метарассказ обладает свой­ствами теории. Во-вторых, очевидно, что обыденные исторические представления взаимодействуют с теорией сложным способом: лю­бой профессиональный историк или философ - создатель теории - человек своего времени и в качестве такового не избавлен от обыден­ных исторических представлений своей эпохи. С другой стороны, на­учное знание в конечном счете, чаще через сложную систему опосре­довании, воздействует на массовое историческое сознание, хотя бы через школьный учебник.

Итак, суммируем наши задачи:

* получить систематическое знание об основных теориях истори­ческого процесса, сформулированных в новое время, в XVIII-XX вв., об их социокультурной обусловленности, задачах, структуре и эти­ческих и политических следствиях;

* на этой основе выработать понимание ментальных и теоретико-познавательных оснований различных исторических воззрений;

* научиться осмысливать теоретическую основу любого истори­ческого исследования (в том числе и собственного), и даже в том случае, когда автор не осмысливает, в какой теоретике-познаватель­ной системе он работает; научиться проводить эпистемологическую экспертизу исторического метарассказа;

» предложить один из возможных способов преодоления кризиса метарассказа на основе источниковедческой парадигмы гуманитарно­го знания;

* и наконец, продемонстрировать возможности предлагаемого метода в сравнительно-исторических исследованиях.

В соответствии с этими задачами в первом разделе учебного посо­бия рассматриваются цели и принципы построения теорий истори­ческого процесса; во втором - анализируются классические теории,

созданные в новое время и не утратившие своего значения; в тре­тьем - обосновывается источниковедческая парадигма сравнитель­но-исторических исследований и демонстрируются ее возможности в преодолении кризиса метарассказа.

В конце каждой главы приводится список литературы, включаю­щий, во-первых, произведения, анализируемые в разделе; во-вторых, литературу, помогающую усвоить материал раздела, и, в-третьих, литературу дополнительную, позволяющую шире взглянуть на обсуж­даемые в разделе проблемы. При этом из всей литературы настоятель­но рекомендуется знакомиться с теми произведениями, на основе которых описываются теории исторического процесса, поскольку это позволит читателю выработать свою точку зрения и тогда уже осоз­нанно, со знанием дела либо согласиться, либо оспорить приводимые автором учебного пособия интерпретации. Ведь предлагаемая вам кни­га - это именно учебное пособие, т.е. то, что должно помогать, спо­собствовать самостоятельной мысли.

Вопросы в конце глав имеют целью проконтролировать степень освоения материала. Ответы на поставленные вопросы вы сможете найти как в тексте главы, так и в рекомендуемой и дополнительной литературе. Излишне говорить о том, что эти ответы могут не совпа­дать друг с другом.

Задания делятся на две группы. Первая группа заданий подготав­ливает к работе над материалом следующих разделов. Вторая группа носит по преимуществу творческий характер (они помечены *) и при­зывает к самостоятельной исследовательской работе.

Настоящее учебное пособие - результат многолетнего чтения ав­тором лекционных курсов по теории и методологии истории на ка­федре источниковедения и вспомогательных исторических дисцип­лин Историко-архивного института Российского государственного гу­манитарного университета. Приношу свою благодарность за творческое сотрудничество и конструктивную критику моих построений профес­сорско-преподавательскому коллективу кафедры, и особенно Игорю Николаевичу Данилевскому, Роману Борисовичу Казакову, Ольге Ми­хайловне Медушевской, Виктору Александровичу Муравьеву, Си-гурду Оттовичу Шмидту, Юлии Эдуардовне Шустовой, а также докто­ру философских наук Наталье Никитичне Козловой. И отдельно - всем студентам Российского государственного гуманитарного университета и Переелавль-Залесского университета, в общении с которыми автор имела возможность не раз апробировать этот курс. Часть работы вы­полнена при поддержке РГНФ: Проект № 96-01-00422.

Канд.‎ ‏ист.‭ ‬наук,‭ ‬доцент.

В 1981 г. окончила Московский государственный историко-архивный институт. Специальность — историк—архивист.

В ‏1981—1985‎ гг. — ‏аспирантка сектора источниковедения Института истории СССР АН СССР.

‏С‭ ‬1985 г.‭ — ‬ассистент,‭ ‬доцент, а ‬с‭ ‬2002‭ ‬и до ликвидации в‭ ‬2011 г.‭ — ‬заведующая кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета.

С‭ ‬1996‭ ‬по‭ ‬2002‭ г. ‬— зам.‭ ‬директора Российско-французского центра исторической антропологии им.‭ ‬Марка Блока РГГУ.

С ‬сентября 2011‭ г. по июнь 2014 г. — ‬доцент кафедры теории и истории гуманитарного знания Института филологии и истории‭ РГГУ.

С ноября 2012 г. — доцент кафедры социальной истории факультета истории НИУ "Высшая школа экономики", доцент Школы исторических наук факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ

Член Российского общества интеллектуальной истории.

‎Читаемые курсы. В настоящее время:‭ в НИУ «ВШЭ« : «Теория и история исторического знания« (бакалавриат), научно-исследовательский семинар « Интеллектуальная история как предметное поле актуального исторического знания« (бакалавриат), «Методология и методы исследования в социальной истории« (магистратура), научно-исследовательский семинар «Технология исторических исследований« (магистратура), « Теория источниковедения и практики источниковедческого анализа« (аспирантура), «Теории и методы современного исторического познания« (аспирантура); в РГГУ «‬Теория истории» ‭«‬Методология истории». Ранее: «‏Источниковедение»,‭ «‬Компаративное источниковедение‭» (РГГУ); ‭«‬Философия»‭ (‬Российский государственный аграрный университет‭ — ‬МСХА им.‭ ‬К.А.‭ ‬Тимирязева‭); спорадически‎ (‏главным образом для магистратуры университетов Ставрополя,‭ ‬Петрозаводска,‭ ‬Волгограда и др.‭)‬:‭ «‬Методика исторического исследования»,‭ «‬Теоретические и методологические проблемы историографии»,‭ «‬Актуальное историческое знание:‭ ‬социальные функции,‭ ‬проблемные поля,‭ ‬методологические подходы» и др.

Научные интересы:‭ эпистемология гуманитарного знания,‭ ‬теория истории,‭ ‬методология истории,‭ ‬история исторического знания,‭ ‬история исторической науки,‭ ‬теория источниковедения,‭ ‬компаративное источниковедение нового времени.

Основные публикации:

• ‬Исторические источники XVIII‭ — ‬начала XX веков‭ ‬‬//‭ ‬Источниковедение:‭ ‬Теория.‭ ‬История.‭ ‬Метод.‭ ‬Источники российской истории‭ ‬:‭ ‬учеб.‭ ‬пособие для гуманитар.‭ ‬специальностей‭ ‬/‭ ‬И.Н.‭ ‬Данилевский,‭ ‬В.В.‭ ‬Кабанов,‭ ‬О.М.‭ ‬Медушевская,‭ ‬М.Ф.‭ ‬Румянцева.‭ М.‭ ‬:‭ ‬РГГУ, 1998.‭ С.‭ ‬318—504.‭ ‬То же:‭ ‬2000,‭ ‬2004.
• ‬Государственная служба в период становления Российской империи‭ ‬‬//‭ ‬История государственной службы в России XVIII—XX‭ ‬века‭ ‬:‭ ‬учеб.‭ ‬пособие‭ ‬/‭ ‬Т.Г.‭ ‬Архипова,‭ ‬М.Ф.‭ ‬Румянцева,‭ ‬А.С.‭ ‬Сенин.‭ ‬М.‭ ‬:‭ ‬РГГУ,‭ ‬1999.‭ Гл.‭ ‬1.‭ ‬С.‭ ‬13—98.
• ‬Теория истории‭ ‬:‭ ‬учеб.‭ ‬пособие‭. М.‭ ‬:‭ ‬Аспект Пресс,‭ ‬2002.‭ 319‭ ‬с.
• ‬Гуманитарное знание в начале XXI в.:‭ ‬от полидисциплинарности к единству‭ ‬//‭ ‬Вестник истории,‭ ‬литературы,‭ ‬искусства‭ ‬/‭ [‬гл.‭ ‬ред.‭ ‬Г.М.‭ ‬Бонгард-Левин‭]‬ ; Отд-ние ист.-филол.‭ ‬наук РАН.‭ М.‭ ‬:‭ ‬Собрание‭ ‬;‭ ‬Наука,‭ ‬2005.‭ Т.‭ ‬1.‭ С.‭ ‬16—25.
• «‬Места памяти‭» ‬в структуре национально-исторического мифа‭ ‬‬//‭ ‬Диалог со временем‭ ‬:‭ ‬альм.‭ ‬интеллектуал.‭ ‬истории.‭ М.‭ ‬:‭ ‬Изд-во ЛКИ,‭ ‬2007.‭ Вып.‭ ‬21.‭ ‬С.‭ ‬106—118.
• ‬О.М.‭ ‬Медушевская и формирование российской школы теоретического источниковедения‭ ‬/‭ ‬Р.Б.‭ ‬Казаков,‭ ‬М.Ф.‭ ‬Румянцева‭ ‬//‭ ‬Российская история.‭ 2009.‭ № 1.‭ С.‭ ‬141—150.
• ‬Линейная/нелинейная темпоральность в истории‭ ‬//‭ ‬Образы времени и исторические представления‭ ‬:‭ ‬Россия‭ ‬— Восток‭ ‬— Запад‭ ‬/‭ ‬под.‭ ‬ред.‭ ‬Л.П.‭ ‬Репиной‭.‭ М.‭ ‬:‭ ‬Кругъ,‭ ‬2010. С.‭ ‬25—47.
• ‬Феноменологическая концепция источниковедения в интерпретации Ольги Михайловны Медушевской‭ ‬//‭ ‬Вестник РГГУ.‭ ‬Сер.‭ ‬Исторические науки.‭ М.,‭ ‬2009.‭ № 4.‭ ‬С.‭ ‬12—22‭‬; 2010.‭ ‬№ 7.‭ С.‭ ‬11—27.
• ‬Парадигмальные механизмы современного историографического исследования‭ ‬//‭ ‬Харкiвський‭ ‬iсториографiчний збiрник.‭ Харькiв,‭ ‬2010.‭ Вып.‭ ‬10.‭ ‬С.‭ ‬186—195.
• ‬Современное источниковедение:‭ ‬поиск универсальных оснований научного знания‭ ‬//‭ ‬Проблемы исторического познания‭ ‬:‭ ‬сб.‭ ‬ст.‭ ‬/‭ ‬отв.‭ ‬ред.‭ ‬К.В.‭ ‬Хвостова.‭ М.‭ ‬:‭ ‬ИВИ РАН,‭ ‬2011.‭ С.‭ ‬70—82.
• ‬Региональная и локальная история: компаративный анализ // Регіональна історія України. Вип. 5. Київ: Інститут історії України НАН України, 2011. С. 49—60. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬Научное наследие Ольги Михайловны Медушевской // Когнитивная история: концепция – методы – исследовательские практики: Чтения памяти профессора Ольги Михайловны Медушевской: [ст. и материалы] / отв. ред. М.Ф. Румянцева, Р.Б. Казаков. М. : РГГУ, 2011. С. 9—36. (в соавторстве с Р.Б. Казаковым)
• ‬Русская версия неокантианства: к постановке проблемы // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. 2012. Т. 154. Кн. 1. С. 130—141.
• ‬Трансформация видовой структуры исторических источников как критерий Перехода // Переходные периоды в всемирной истории: трансформации исторического знания / отв. ред. М.С. Бобкова. М. : ИВИ РАН, 2012. С. 103—120.
• ‬О культурной составляющей исторического знания // Исторический журнал – научные исследования. 2012. № 3. С. 7—13.
• ‬Социально ориентированная история в актуальном интеллектуальном пространстве: приглашение к дискуссии // Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже XX — XXI вв. М. : ИВИ РАН, 2012. С. 274—290. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬Парадигмальный выбор историка как этическая проблема // Харкiвський iсторiографiчний збiрник. Харьков: ХНУ им. В.Н. Каразина, 2012. Вип. 11. С. 67—78.
• ‬Логика нарратива в баденском и российском неокантианстве // Известия УрФУ, серия Гуманитарные науки. 2012. №3 (105). С. 258—271.
• ‬История локуса в классической, неклассической и постнеклассической моделях исторической науки // Регіональна історія України. Збірник наукових статей. Вип. 6. Київ, 2012. С. 9—22. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬История города как историографический феномен // Новая культурно-интеллектуальная история российской провинции: (К 65-летию со дня профессора Т.А. Булыгиной). Ставрополь: Изд-во «Бюро новостей», 2012. С. 158—174. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬История как строгая наука vs социально ориентированное историописание. Орехово-Зуево: Изд-во МГОГИ, 2013. 252 с. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬Выступления В.А. Муравьева на ежегодных конференциях кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин как историографический факт // Историографические чтения памяти профессора Виктора Александровича Муравьева: сб. ст. : в 2 т. / сост. : Р.Б. Казаков, С.И. Маловичко, М.Ф. Румянцева; отв. ред. : Р.Б. Казаков, М.Ф. Румянцева; Рос. гос. гуманитар. ун-т, Науч.-пед. школа источниковедения – сайт Источниковедение.ru. М. : РГГУ, 2013. Т. 1. С. 70—96. (в соавторстве с Р.Б. Казаковым)
• ‬История локуса в классической, неклассической и постнеклассической моделях исторической науки. Статья вторая // Регiональна iсторiя Украïни: зб. науков. ст. / голов. ред. В. Смолiй; Iн-т iст. Украïни НАН Украïни. Киïв, 2013. Вип. 7. С. 39—54. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬Концепция когнитивной истории Ольги Михайловны Медушевской // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. М. : ИВИ РАН, 2013. Вып. 44. С. 6—16.
• ‬Рецепция методологической концепции А.С. Лаппо-Данилевского в Научно-педагогической школе источниковедения – сайт Источниковедение.ru // Клио: журнал для ученых. СПб. : Изд-во «Полторак», 2013. № 12 (84). С. 28—31.
• ‬Историческая география и новая локальная история в актуальной познавательной ситуации // Проблемы исторической географии и демографии России / отв. ред. К.А. Аверьянов. М. : ИРИ РАН, 2013. Вып. II. С. 48—67. (в соавторстве с С.И. Маловичко)
• ‬Феноменология vs неокантианство в концепции А.С. Лаппо-Данилевского // Диалог со временем. М. : ИВИ, 2014. Вып. 46. С. 7—16.
• ‬Источниковедение: учеб. пособие / И.Н. Данилевский, Д.А. Добровольский, Р.Б. Казаков, С.И. Маловичко, М.Ф. Румянцева, О.И. Хоруженко, Е.Н. Швейковская; отв. ред. М.Ф. Румянцева; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. - 685, с.
• ‬К вопросу о дисциплинарном статусе источниковедения / Румянцева М.Ф. // Актуальные проблемы источниковедения: материалы III Международной научно-практической конференции, Витебск, 8–9 октября 2015 г. / Вит. гос. ун-т; редкол.: А.Н. Дулов и М.Ф. Румянцева (отв. ред.) [и др.]. – Витебск: ВГУ имени П.М. Машерова, 2015. – С. 9-11.
• ‬Нарративная логика историописания с точки зрения феноменологической концепции источниковедения / М.Ф. Румянцева. – Харківський історіографічний збірник. – Х. : ХНУ імені В. Н. Каразіна, 2015. – Вип. 14. – С. 42-53.
• ‬Герменевтика vs интерпретация с точки зрения источниковедческой концепции методологии истории / М.Ф. Румянцева // Cogito. Альманах истории идей. – Ростов н/Дону, 2015.Вып. 6: Foundation. – С. 11-25.

Адрес для переписки: mf-r‭@‬yandex.ru

• Начала работать в НИУ ВШЭ в 2012 году.
• Научно-педагогический стаж: 37 лет.

Образование, учёные степени и учёные звания

• Ученое звание: Доцент
• Кандидат исторических наук: Институт истории СССР АН СССР, специальность 07.00.09 «Историография, источниковедение и методы исторического исследования»

Специалитет: Московский государственный историко-архивный институт, специальность «Историко-архивоведение»

Дополнительное образование / Повышение квалификации / Стажировки

Научный руководитель диссертационных исследований

на соискание учёной степени кандидата наук

.

• Корганова М. Э. Эго-документы заключенных ГУЛАГа как источник изучения стратегий выживания в исправительно-трудовых лагерях. 1929-1939 гг. (aспирантура: 3-й год обучения)

Учебные курсы (2014/2015 уч. год)

• (Магистратура; где читается: ; спец-я "Социальная история Запада и России"; 1-й курс, 3, 4 модуль)Рус
• (Бакалавриат; где читается: ; 4-й курс, 1-3 модуль)Рус

Научно-исследовательский семинар "Предмет, методы и средства познания" (Магистратура; где читается: ; , ; 1-й курс, 1-4 модуль)Рус

• (Магистратура; где читается: ; спец-я "История знания в сравнительной перспективе"; 2-й курс, 1-4 модуль)Рус
• (Бакалавриат; где читается: ; 3-й курс, 3, 4 модуль)Рус

Диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1999. Юсов, Дмитрий Александрович. Реляции главнокомандующих русской армией периода Семилетней войны: источниковедческое исследование.

2001. Брыкина Юлия Яковлевна. Проблема восприятия и интерпретации драматургии А. Н. Островского во второй половине XIX века: источниковедческий аспект.

2009. Дружинин Петр Александрович. Геральдический суперэкслибрис XVIII – начала XX века в российских книжных собраниях: источниковедческое исследование.

2011. Мешков Александр Николаевич. Протоколы войсковых комитетов XI армии Юго-Западного фронта (март 1917 - февраль 1918 г.) : источниковедческое исследование.

2016. Вальц Мария Павловна. Рецепция идей немецких ученых в работе А.С. Лаппо-Данилевского "Методология истории".

Публикации 103

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Стены и мосты - VI: практика междисциплинарных исследований в истории. М. : Изд-во РГГУ, 2018. С. 188-196.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Копытинские чтения – I,II: сб. ст. международной научно-практической конференции, 17-18 мая 2018 г., г. Могилев. – Могилев: МГУ им. А.А. Кулешова, 2018. Ч. I,II. Могилев: МГУ им. А.А. Кулешова, 2018. С. 14-16.

Глава книги , Румянцева М. Ф. // В кн.: Современные проблемы книжной культуры: основные тенденции и перспективы развития: материалы IX Междунар. науч. семинара, Москва, 24-25 окт. 2018: в 2 ч. Ч. 1. Минск; М.: Центр. науч. б-ка им. Якуба Коласа НАН Беларуси; Науч. издат. центр "Наука" РАН, 2018. С. 211-216.

Глава книги Румянцева М. Ф. Критика и интерпретация исторического источника: соотношение исследовательских процедур // В кн.: Актуальные вопросы изучения и преподавания истории, социально-гуманитарных дисциплин и права. Витебск: ВГУ имени П.М. Машерова, 2018. С. 24-26.

Глава книги Румянцева М. Ф. , // В кн.: Современные проблемы книжной культуры: основные тенденции и перспективы развития: материалы IX Междунар. науч. семинара, Москва, 24-25 окт. 2018: в 2 ч. Ч. 1 Ч. 1. Минск: Центр. науч. б-ка им. Якуба Коласа НАН Беларуси; М. : Науч. издат. центр «Наука» РАН: Минск: Центр. науч. б-ка им. Якуба Коласа НАН Беларуси; М. : Науч. издат. центр «Наука» РАН, 2018. С. 440-446.

Глава книги , Румянцева М. Ф. Социально ориентированное историописание и историческая наука: конфликт – сотрудничество – разрыв // В кн.: Dobre i zle sasiedztwa: Obce – nasze – inne. Bydgoszcz: Wydawnictwo Uniwersytetu Kazimierza Wielkiego, 2018. – T. 2: Sąsiedzi w historiografii, edukacji i kulturze / red. Teresa Maresz i Katarzyna Grysińska-Jarmuła - 304 s. Vol. 2: Sąsiedzi w historiografii, edukacji i kulturze. Bydgoszcz: Wydawnictwo Uniwersytetu Kazimierza Wielkiego, 2018. С. 14-28.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Имена московской науки: материалы международной научно-практической конференции (29 сентября 2017 г.) / сост. А.А. Александров, Е.Ю. Колетвинова, А.С. Сухова; Моск. Гор. Ун-т упр. Правительства Москвы. – М. : МГУУ Правительства Москвы, 2018. М. : МГУУ Правительства Москвы, 2018. С. 87-91.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Ученые записки ВГУ имени П.М. Машерова: сборник научных трудов. Т. 22. Витебск: ВГУ имени П.М. Машерова, 2016. С. 15-20.

Dobre i złe sąsiedztwa. Historia kluczem do zrozumienia współczesnych relacji międzysąsiedzkich . Bydgoszcz: Wydawnictwo Uniwersytetu Kazimierza Wielkiego, 2016. С. 306-315.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: История, память, идентичность: теоретические основания и исследовательские практики: материалы международной научной конференции / Науч. ред.: О. В. Воробьева, , , О. Б. Леонтьева. М. : Аквилон, 2016. С. 148-151.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. Введение. С. 7-13.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. гл 2, ч.1, р. 2. С. 216-371.

Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. гл. 3, ч. 1, р. 3. С. 610-615.

• Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. Раздел 1. С. 17-121.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. гл.1, ч. 1, р. 3. С. 564-591.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Актуальные проблемы источниковедения: материалы III Междунар. науч.-практ. конф., Витебск, 8-9 окт. 2015 г. / Отв. ред.: . Витебск: ВГУ имени П.М. Машерова, 2015. С. 9-11.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Источниковедение. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2015. Гл. ч. 2, р. 2. С. 463-503.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Роль музеев в информационном обеспечении исторической науки. М. : Этерна, 2015. С. 70-77.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Харківський історіографічний збірник Вып. 14. Х. : ХНУ імені В. Н. Каразіна, 2015. С. 42-53.

  Книга Дружинин П. / Науч. ред.: М. Ф. Румянцева . Т. 2: Русский геральдический суперэкслибрис: сводный каталог. М. : Трутень, 2014.

  Книга Дружинин П. / Науч. ред.: М. Ф. Румянцева . Т. 1: Геральдический суперэкслибрис: источниковедческое исследование. М. : Трутень, 2014.

  Глава книги Румянцева М. Ф. Из содерж. : Вспомогательные исторические дисциплины / Р.Б. Казаков, М.Ф. Румянцева, О.И. Хоруженко. – С. 60-62 ; Генерализирующий подход / М.Ф. Румянцева. – С. 71; Герменевтика / М.Ф. Румянцева. – С. 74-76; Герменевтический круг / М.Ф. Румянцева. – С. 76-78; Герменевтический подход / М.Ф. Румянцева. – С. 78; Дисциплина исторической науки / М.Ф. Румянцева. – С. 96; Индивидуализирующий подход / М.Ф. Румянцева. – С. 126-127; Интерпретация историческая / М.Ф. Румянцева. – С. 139-140; Источник исторический / М.Ф. Румянцева. – С. 199-200; Источниковедение / М.Ф. Румянцева. – С. 200-203; Источниковедение историографии / С.И. Маловичко, М.Ф. Румянцева. – С. 203-204; Источниковедческий анализ / М.Ф. Румянцева. – С. 204-205; Источниковедческий синтез / М.Ф. Румянцева. – С. 205; Компаративное источниковедение / М.Ф. Румянцева. – С. 222; Критика исторического источника / М.Ф. Румянцева. – С. 239-240; Научное направление / Р.Б. Казаков, М.Ф. Румянцева. – С. 319-320; Предметное поле / М.Ф. Румянцева. – С. 409; Психология историческая / М.Ф. Румянцева. – С. 422-423; Теория истории / М.Ф. Румянцева. – С. 481-483. // В кн.: Теория и методология исторической науки: терминол. слов. / Отв. ред.: . М. : Аквилон, 2014.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Харкiвський iсторiографiчний збiрник. – Харків: ХНУ им. В.Н. Каразина, 2014. – Вип. 13. Issue 13. Kharkov: Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина, 2014. С. 97-107.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , , // В кн.: Университетская корпорация: память, идентичность, практики консолидации: материалы всерос. науч. конф. с междунар. участием, посвящ. 210-й годовщине основания Казан. ун-та. Казань, 27-29 нояб. 2014 г. Каз. : ЯЗ, 2014. С. 377-380.

  Глава книги , , Румянцева М. Ф. // В кн.: 150 лет на службе науки и просвещения: сб. материалов Юбилейной междунар. науч. конф. Москва, 5-6 дек. 2013 г. М. : ГПИБР, 2014.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Геральдика и редкая книга / Науч. ред.: . Т. 1: Геральдический суперэкслибрис: источниковедческое исследование. М. : Трутень, 2014. С. 7-9.

  Глава книги , Румянцева М. Ф. // В кн.: Стены и мосты: II междисциплинарные подходы в исторических исследованиях: материалы Международной научной конференции, Москва, РГГУ, 13-14 июня 2013 г. / Науч. ред.: , М. М. Кром, Б. Н. Миронов, В. А. Шкуратов, Е. А. Долгова. М. : Академический проект, 2014. С. 109-117.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Научное наследие профессора А.П. Пронштейна и актуальные проблемы развития исторической науки (к 95-летию со дня рождения выдающегося российского ученого) : материалы Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 4–5 апреля 2014 г.). Ростов н/Д: Издательство Фонд науки и образования, 2014. С. 466-472.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: История в эго-документах: Исследования и источники. Екатеринбург: Издательство «АсПУр», 2014. С. 32-40.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Актуальные проблемы источниковедения: Материалы международной научно-практической конференции к 135-летию со дня рождения В.И. Пичеты. Витебск: ВГУ имени П.М. Машерова, 2013. С. 16-20.

  Глава книги , Румянцева М. Ф. // В кн.: Историографические чтения памяти профессора Виктора Александровича Муравьева: сб. ст. : в 2 т. / Сост.: , , ; отв. ред.: , . Т. 1. М. : РГГУ, 2013. С. 70-96.

  Статья , Румянцева М. Ф. // Новое литературное обозрение. 2013. № 6(124). С. 432-439.

  Статья , Румянцева М. Ф. // Новое литературное обозрение. 2013. № 124(6/2013)

  Глава книги , М.Ф. Румянцева // В кн.: Библиотека в контексте истории: материалы 10-й Всерос. с междунар. участием науч. конф. Москва, 3-4 окт. 2013 г. Т. 1. М. : Пашков дом, 2013. С. 9-21.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , // В кн.: Проблемы исторической географии и демографии России Вып. 2. М. : Институт российской истории РАН, 2013. С. 48-67.

  Глава книги , М. Румянцева // В кн.: Регiональна iсторiя Украïни Вып. 7. К. : Iнститут iст. Украïни НАН Украïни, 2013. С. 39-54.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Історіографічні та джерелознавчі проблеми історії України. Професійна етика історика у міждисциплінарному просторі. Днепропетровск: Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара, 2013. С. 131-142.

  Статья Румянцева М. Ф. // Клио. 2013. № 12(84). С. 28-31.

  Статья Румянцева М. Ф. // Электронный научно-образовательный журнал "История". 2012. № 1 (9)

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Новая культурно-интеллектуальная история российской провинции: (К 65-летию со дня профессора Т.А. Булыгиной). Ставрополь: Бюро новостей, 2012. С. 146-162.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Развитие методологических исследований и подготовка кадров историков в Республике Беларусь, Российской Федерации и Республике Польша. Сборник научных статей / Науч. ред.: А. Н. Нечухрин . Гродно: ГрГУ, 2012. С. 13-20.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Регіональна історія України. Збірник наукових статей Issue 6. Kiev: Інститут історії України НАН, 2012. С. 9-22.

  Статья Румянцева М. Ф. // Известия Уральского федерального университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2012. № 3. С. 258-271.

  Глава книги , Румянцева М. Ф. // В кн.: Историческая наука и образование в России и на Западе: судьбы историков и научных школ / Отв. ред.: Л. П. Репина . М. : Институт всеобщей истории РАН, 2012. С. 181-184.

  Глава книги , , Румянцева М.Ф. // В кн.: Культура и интеллигенция России. Личности. Творчество. Интеллектуальные диалоги в эпохи политических модернизаций: материалы VIII Всерос. науч. конф. с междунар. участием в рамках подготовки к 300-летию Омска и празднования юбилейных событий российской истории (Омск, 16–18 окт. 2012 г.). Омск: Издательство Омского государственного университета, 2012. С. 40-43.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Стены и мосты: междисциплинарные подходы в исторических исследованиях: материалы Международной научной конференции, Москва, РГГУ, 13-14 июня 2012 г. / Отв. ред.: Г. Ершова , Е. А. Долгова . М. : РГГУ, 2012. С. 136-143.

  Статья Румянцева М. Ф. // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2012. Т. 154. № 1. С. 130-141.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже XX–XXI вв. / Отв. ред.: О. В. Воробьева , З. А. Чеканцева . М. : Институт всеобщей истории РАН, 2012. С. 274-290.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Региональная история, локальная история, историческое краеведение в предметных полях современного исторического знания: сб. ст. / сост., ред. А.Е. Загребин, О.М. Мельникова. Ижевск: Удмуртский университет, 2012. 622 с. Ижевск: Удмуртский университет, 2012. С. 3-10.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Переходные периоды в всемирной истории: трансформации исторического знания. М. : Институт всеобщей истории РАН, 2012. С. 103-118.

  Статья Румянцева М. Ф. // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. 2011. № 12 (74). С. 295-297.

  Глава книги Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Библиотека в контексте истории: материалы 9-й международной науч. конф., Москва, 3-4 октября 2011 г. М. : Пашков дом, 2011. С. 7-18.

  Глава книги , Румянцева М. Ф. , Маловичко С. И. // В кн.: Историческая география: пространство человека vs человек в пространстве. Материалы XXIII Международной научной конференции. Москва, 27-29 января 2011 г. М. : РГГУ, 2011. С. 31-45.

  Книга / Отв. ред.: М. Ф. Румянцева . М. : РГГУ, 2011.

  Глава книги Румянцева М. Ф. // В кн.: Проблемы методологии и источниковедения в историческом исследовании: сб. матер. ежегод. науч. семинара Самарского регионального отделения Российского общества интеллектуальной истории. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2011. С. 97-107.

• // В кн.: Роль музеев в формировании исторического сознания: Международная научно-практическая конференция. Рязань, 25-28 апр. 2011 г.: материалы и доклады. М. : НБ-Медиа, 2011. С. 16-26. Л. П. Репина
• Копытинские чтения-2: международная научно-практическая конференция (Могилев). Доклад: Источниковедение: от междисциплинарности к полидисциплинарности
• Стены и мосты VII: междисциплинарность: что от историка требует, что дает и что у него берет (Москва). Доклад: «Вещный поворот» vs источниковедение в гуманитаристике рубежа XX–XXI вв.
• Исторический нарратив: прошлое, настоящее, будущее (к 2500-летию со дня рождения Геродота Галикарнасского и 2000-летию со дня смерти Тита Ливия) (Москва). Доклад: Ренарративизация и репрезентация: две стратегии выхода из кризиса доверия к историческому метанарративу
• Современные проблемы книжной культуры: основные тенденции и перспективы развития: IX Международный научный семинар-конференция (Москва). Доклад: О принципах составления списка источников и литературы в новом учебном пособии по источниковедению (2015)
• «Стены и мосты» - VI: практика междисциплинарных гуманитарных исследований (Москва). Доклад: Концепции психологии в «Методологии истории» А.С. Лаппо-Данилевского
• Автобиографические сочинения в междисциплинарном исследовательском поле - II (москва). Доклад: Мемуары А.Т. Болотова в контексте исторической культуры нового времени: источниковедческий подход
• «Конструируя европейское»: социокультурный трансфер от Атлантики до Урала: международная научная конференция (Екатеринбург). Доклад: Русское и Баденское неокантианство: оппозиция – интеграция – расхождение
• По ту сторону тоталитаризма: программа исследований «советского человека» Н.Н. Козловой. (Москва). Доклад: «Рассказ и опыт» в изучении индивидуального: источниковедческие аспекты исследовательской программы Н.Н. Козловой
• Стены и мосты: поле междисциплинарного взаимодействия исторического знания с естественными и социально-гуманитарными науками - V (Москва). Доклад: Принцип признания чужой одушевленности в гуманитарном знании XX – начала XXI века: границы применимости
• История, память, идентичность: теоретические основания и исследовательские практики. Доклад: Репрезентация истории в неоклассической модели науки: источниковедческий подход
• Международная научная конференция «Всемирная история и новые вызовы исторической науки: национальные, транснациональные и интернациональные подходы» (Москва). Доклад: О невозможности всеобщей истории и о ее перспективах с точки зрения источниковедения
• Международная научная конференция «Всемирная история и новые вызовы исторической науки: национальные, транснациональные и интернациональные подходы» (Москва). Доклад: Историческое знание рубежа XX–XXI вв.: фрагментация vs ренарративизация
• Роль музеев в информационном обеспечении исторической науки (Москва). Доклад: Музейная экспозиция: репрезентация истории или позиционирование исторического знания

Актуальные проблемы источниковедения (Витебск). Доклад: К вопросу о дисциплинарном статусе источниковедения

• Методология и методы изучения региональной истории: Центральное Поволжье в глокализационном измерении (Казань). Доклад: Локальная история и историческое краеведение: проблема определения дисциплинарного статуса

Участие в редколлегиях научных журналов

С 2017 г.: член редколлегии журнала «Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Серия: Общественные и гуманитарные науки».

С 2007 г.: член редколлегии журнала «Диалог со временем».

Опыт работы

Ноябрь 2012 – по настоящее время доцент Школы исторических наук Факультета гуманитарных наук (до 2015 – кафедры социальной истории факультета истории) НИУ «Высшая школа экономики»;

2011 – ноябрь 2012 – доцент кафедры теории и истории гуманитарного знания Института филологии и истории ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»;

1985 – август 2011 – преподаватель, доцент, заведующая (с 2002 г.) кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин (до 1994 г. – кафедра вспомогательных исторических дисциплин) Историко-архивного института ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» (до 1991 г. – Московский государственный историко-архивный институт);

1996-2002 – зам. директора Российско-французского центра исторической антропологии им. Марка Блока в Российском государственном гуманитарном университете;

2006 – 2012 – доцент кафедры философии и социологии гуманитарно-педагогического факультета Российского государственного аграрного университета – МСХА имени К.А. Тимирязева.

На протяжении ряда лет читала лекционные курсы (специалитет и магистратура) в Волжском гуманитарном институте (филиал Волгоградского государственного университета), Карельском государственном педагогическом университете (в настоящее время – Академия), Петрозаводском государственном университете, Университет города Переславля им. А.К. Айламазяна.

Doctoral schools provide an opportunity for international doctoral students to undertake part of their study or research at HSE. The university offers two types of traineeships - research and study. The study stay involves taking courses from the HSE doctoral schools. The research stay offers the opportunity to work with a particular academic advisor or at an international research laboratory or centre; gain access to international full-text and abstract databases, journals and books; and attend graduate seminars.

Мария Андреевна родилась 4 апреля 1698 г. в семье дипломата Андрея Артамоновича Матвеева (1666 – 1728) и Анны Степановны Аничковой (1666-1699).
Была внучкой боярина Артамона Сергеевича Матвеева (1625 - 1682), который воспитывался вместе с Алексеем Михайловичем Романовым. В последствии, он был воспитателем и советником царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, и был убит во время стрелецкого бунта при попытке образумить стрельцов.
Она рано лишилась своей матери, скончавшейся 4 октября 1699 г., и росла под надзором мачехи, второй супруги отца Анастасии Ермиловны Аргамаковой (фамилия по первому мужу, ум. в 1756 г.).
Первые годы своей жизни Мария Андреевна провела в Вене и Гааге, где её отец служил послом до 1710 года. Воспитанием девочки занималась мачеха.

Мария Андреевна свободно говорила по-французски, хорошо танцевала, обладала красотой и живостью, которые привлекли внимание Петра I.
По словам П.Ф. Карабанова (1767 – 1851), Петр І не только имел большое расположение к Марии Андреевне, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал ее за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него.
Действительно, когда вскоре один из его любимых денщиков - Александр Иванович Румянцев (1680 – 1749) возымел намерение вступить в брак, Петр I приехал с ним к А.А. Матвееву сватать его дочь за своего денщика. Матвеев не счел удобным противиться этому предложению, - и 10-го июля 1720 года, с богатым приданым от Петра I, в присутствии царя и царицы, состоялось бракосочетание 19-летней Марии Андреевны с Александром Ивановичем, получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея (1690 – 1718). На другой день, 11-го июля, Их Величества кушали на почтовом дворе у Румянцева.
Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А.В. Кикина (1670 – 1718). Вслед за этим Мария Андреевна произвела на свет троих дочерей.

Великий князь Николай Михайлович (1859 – 1919), писал:
«Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал ее, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню «в ежовых рукавицах», государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…».

Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю).
Петр I подарил Румянцеву в 1724 г. большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116).

Когда император умирал, Мария Андреевна была беременна сыном, ставшим впоследствии знаменитым полководцем П.А. Румянцевым-Задунайским, внешне похожим на Петра I.
В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвёртого ребёнка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем, которому суждено будет стать знаменитым полководцем.

Великий князь Николай Михайлович сообщает, что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Казимир Валишевский (1849 – 1935). Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И.И. Голиков (1735 – 1801) в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение. Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью его стала императрица Екатерина I.

При Анне Ивановне, за нерасположение к немцам и протест против роскоши при дворе (по некоторым сведениям - за отказ занять предложенную ему должность президента Камер-коллегии; или же за избиение Бирона, уличенного им в казнокрадстве), Румянцев был лишён чинов и сослан в казанскую деревню.
Когда муж Марии Андреевны подвергся опале и был лишен чинов, она вместе с ним и детьми была отправлена на житье в Алатырскую деревню, где они провели около трех лет.

В 1735 г. её муж был восстановлен в чине генерал-лейтенанта и сделан астраханским, а потом казанским губернатором и назначен командующим войсками, отправленными против взбунтовавшихся башкир. В 1738 г. Румянцева назначили правителем Малороссии, и семья переехала в Киев, откуда при помощи Мавры Егоровны Шуваловой (1708 – 1759) Румянцева поддерживала связь с не менее опальной цесаревной Елизаветой. Скоро её супруга перевели в действующую армию, а в 1740 г. назначили чрезвычайным и полномочным послом в Константинополь.
В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або, при праздновании заключенного там мира Румянцева М.А. получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту».
Представители иностранных держав, зная о влиянии Румянцевой при дворе, старались расположить ее в свою пользу. Так, Шведский генерал Ю.Х. фон Дюринг (1695 – 1759) хвалился тем, что успех его поручения обнадежен ему приязнью генеральши Румянцевой; Французский посланник Далион (1742 – 1743, 1745 – 1748) находил нужным производить ей пенсию от своего двора и писал своему правительству, что она в большой милости у Императрицы; Английский посланник Килилл Вейч (1741 – 1744) склонял ее также на сторону своего кабинета. Но Румянцева, равно как и ее супруг, были сторонниками Французского двора и держались партии Шуваловых.

В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II, пока ещё принцессы Ангальт-Цербстской в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею. И Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.
Екатерина II вспоминает:
«Во время этих маскарадов заметили, что у старой графини Румянцевой начались частые беседы с императрицей, и что последняя была очень холодна с матерью, и легко было догадаться, что Румянцева вооружала императрицу против матери и внушала ей ту злобу, которую сама питала с поездки в Украину ко всей повозке, о которой я говорила выше; если она не делала этого раньше, так потому, что была слишком занята крупной игрой, которая продолжалась до тех пор и которую она бросала всегда последней, но когда эта игра кончилась, её злость не знала удержу.»

После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева М.А. была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины - Иоганны Гольштейн-Готторпской, а также канцлера Бестужева-Рюмина. Но свое положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.

В 1749 году Румянцева М.А. овдовела, но осталась при дворе и про-должала жить расточительно, порой проигрывая в карты, из-за чего нередко обращалась за финансовой помощью к Елизавете, а потом и к Екатерине II, при дворе которой, как старейшая придворная дама и современница Петра, а затем и мать фельдмаршала, пользовалась большим уважением.
Граф Луи-Филипп Сегюр (1753 – 1830) писал о ней:
«Разбитое параличом тело ее одно обличало старость; голова ее была полна жизни, ум блистал веселостью, воображение носило печать юности. Разговор ее был так интересен и поучителен, как хорошо написанная история».

12 июня 1775 после заключения её сыном Кючук-Кайнарджийского мира ей был пожалован орден Св. Екатерины.

10 июня 1776 года Екатерина II, хотя и хорошо помнила, как Румянцева мучила её, будучи управляющей её двора, тем не менее сделала её гофмейстериной, чему способствовали заслуги её сына-полководца.

Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском танце (краковяк) с одним из внуков Екатерины II - Великим Князем Александром Павловичем.
По воспоминаниям современников, отличалась необыкновенной доб-ротой и была готова всем помогать. Была в числе первых, кто в 1763 году стал принимать в своем доме подкидышей и беспризорных детей. Занималась делами в имении сына Павлино (совр. Железнодорожный), полученным им в приданое за женой, в том числе следила и за строительством церкви архитектором Бланком.

22 сентября 1778 года была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора.
Мария Андреевна пережила двух своих дочерей - графиню П. А. Брюс и Е.А. Леонтьеву.

Скончалась Мария Андреевна 4 мая 1788 года. Погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.

Державин Г.Р. посвятил ей одну из своих од - «На смерть графини Румянцевой», написанную для княгини Е. Р. Дашковой:

Румянцева! Она блистала
Умом, породой, красотой,
И в старости любовь снискала
У всех любезною душой;
Она со твердостью смежила
Супружний взор, друзей, детей;
Монархам семерым служила,
Носила знаки их честей.
…
Воззри на памятник сей вечный
Ты современницы твоей,
В отраду горести сердечной,
к спокойствию души своей,…

Державин обращался к Дашковой, которая была в крайнем огорчении от женитьбы её сына без её благословения, - в противоположность Румянцевой, которая перенесла много горестей выпавших на её долю стоически.

Как нам представляется, если продлить во времени оппозицию номотетики и идиографии и применить эти подходы к построению теории исторического процесса, то именно цивилизационный подход может рассматриваться как «понимающий», а глобалистский - как «объясняющий».
Различия подходов еще четче выявляются при обращении к сравнительным исследованиям. Системное постижение целого невозможно без компаративного анализа его составляющих. И мы не можем не согласиться с Т.Шидером, который писал, что «обращение к сравнительному исследованию представляет собой симптом, обнаруживающий волю к преодолению национальных границ также и в области истории...»3.
Если глобалистский, «объясняющий», подход в рамках компаративного исследования нацелен на выявление общего, на поиск соответствий сконструированной глобальной модели (то, что в результате такого поиска добросовестный ученый обнаруживает не только сходства, но и отличия, очень мало влияет на суть дела), то цивилизационный, «понимающий», подход нацелен на индивидуализацию, на выявление особенностей данного культурного целого.
Признавая ценность цивилизационного подхода как гуманистического, отвечающего потребностям понимания прошлого и настоящего и в связи с этим составляющего основу реализации свободы воли личности, мы вынуждены признать и давление глобалистского подхода, который, часто помимо воли исследователя, проникает в любое цивилизационное построение.
Один из простейших способов такого проникновения - через терминологию4. Наличие универсальной модели исторического процесса наиболее заметно при переводе с одного языка на другой. Например, французское etat или английское state переводится на русский язык как «государство». Хотя даже нелингвисту ясно различие в этимологии этих слов. Одно из ключевых понятий российской социальной истории - «крепостной» в английском переводе в лучшем случае является калькой, а чаще всего переводится словом slave. Можно привести и другие примеры влияния понятий, используемых в русской истории, при исследовании европейского материала. Так, в средневековой истории хорошо известно понятие «варварские правды». Из них всех собственно «правда» - только «Русская правда» Ярослава Мудрого; европейские же кодексы называются латинским словом lex, что никак не соответствует понятию «правда». Получается, что цивилизационный и глобалистский подходы различимы на уровне исторической теории. Превалирует ли глобалистский подход в сфере методологии? Попытаемся ответить на этот вопрос.
Исследователь, выстраивая модель исторического процесса («конструируя историческую реальность»), должен четко представлять, каковы характер и назначение этой модели. При компаративном ис

следовании культур принципиально выяснить, что является «контробъектом» сравнительного исследования: другая цивилизация или глобальная модель?
В результате глобалистского подхода создается модель, претендующая на универсальность. Наиболее яркий пример тому - теория общественно-экономических формаций, в которой конкретная цивилизация соотносится с имеющейся универсальной моделью. Внимание исследователя нацелено в этом случае на поиск общего, а специфические черты исследуемой цивилизации если и замечаются, то рассматриваются как второстепенные, иногда даже как досадная помеха, нарушающая чистоту модели. Достаточно вспомнить, сколь жаркие дискуссии велись, ведутся и, скорее всего, еще долго будут вестись по поводу особенностей феодализма в России. При всей тонкости исторического анализа, выявлении специфических черт и т.д. сомнению почти никогда не подвергался сам предмет дискуссии - феодализм применительно к русской истории.
Можно ли выявить индивидуальность цивилизации без ее сравнения с иными цивилизациями? Если да, то возникает второй вопрос: можно ли при сравнении цивилизаций обойтись без универсальной модели. И каковы в этом случае критерии сравнительно-культурологического дискурса?
Прибегнем к распространенной аналогии исторического процесса и человеческой жизни. Ее использовал И.Х.-Ф.Шиллер, говоря об известных в конце XVIII столетия культурах: они «сходны с детьми различных возрастов, которые стоят вокруг взрослого и на живом примере напоминают ему, чем он сам был прежде и из чего вырос»5.
О.Конт, приводя различные доказательства открытого им «великого основного закона» развития человеческого ума, писал: «Общее изменение человеческого разума может быть теперь легко установлено весьма осязательно, хотя и косвенным путем, а именно рассматривая развитие индивидуального ума. Так как в развитии отдельной личности и целого вида отправной пункт необходимо должен быть один и тот же, то главные фазы первого должны представлять основные эпохи второго». И далее: «...По отношению к самым важнейшим понятиям каждый был теологом в детстве, метафизиком в юности и человеком позитивного ума в зрелом возрасте»6.
Наверное, самое авторитетное подтверждение плодотворности подобных аналогий находится у 3.Фрейда: «Психоаналитическое исследование с самого начала указывало на аналогии и сходства результатов его (О.Конта. - М.Р.) работ в области душевной жизни отдельного индивида с результатами исследования психологии народов». И далее следует наиболее существенный в контексте рассматриваемой проблемы момент: «В душевной жизни народов должны быть открыты... подобные же процессы и связи, какие были выявлены при помощи психоанализа у индивида...»7.

Попытаемся последовать совету Фрейда. Вильгельм Дильтей, разработавший в конце XIX в. концепцию «описательной психологии», утверждал: «Внутреннее восприятие мы восполняем постижением других. Мы постигаем то, что внутри их. Происходит это путем духовного процесса, соответствующего заключению по аналогии. Недочеты этого процесса обусловливаются тем, что мы совершаем его лишь путем перенесения в него нашей собственной душевной жизни. Элементы чужой душевной жизни, разнящиеся от нашей собственной не только количественно или же отличающиеся от нее отсутствием чего-либо, присущего нам, безусловно, не могут быть восприняты нами. В подобном случае мы можем сказать, что сюда привходит нечто нам чуждое, но мы не в состоянии сказать, что именно»8. Идеи Дильтея были восприняты и развиты применительно к историческому познанию выдающимся русским историком и методологом А. С.Лаппо-Данилевским.
Системообразующим принципом методологии Лаппо-Данилев- ского являлось «признание чужой одушевленности». Исходя из этого, историк «конструирует... перемены в чужой психике, в сущности, недоступные эмпирическому... наблюдению»9. Но признание «чужой одушевленности» как эпистемологический принцип, подчеркивал Лаппо-Данилевский, нельзя смешивать с мнимо-эмпирическим знанием «чужого Я», поскольку историк может лишь гипотетически конструировать «чужое Я» по внешним обнаружениям его духовной жизни, по объективированным результатам его психической деятельности, т.е. по историческим источникам. Здесь историк может исходить и исходит только из собственной индивидуальности, из собственного исследовательского и жизненного опыта и использует для воспроизведения в себе «чужого Я» переживание, ассоциирование и заключение по аналогии.
А.С.Лаппо-Данилевский подчеркивал эпистемологические сложности, возникающие при «воспроизведении одушевленности» изучаемого им исторического субъекта. Исследование начинается с научного анализа элементов своей собственной душевной жизни. Историк при этом исходит из того, что его психика и психика изучаемого им субъекта различаются лишь интенсивностью составляющих ее элементов. Однако историк не может быть полностью уверен в соответствии друг другу самих комбинаций этих элементов, поэтому, исходя из анализа собственной психики, вынужден ограничиться
констатацией сходства отдельных элементов, «общих обеим одушев-
10
ленностям», а не их системам.
Лаппо-Данилевский так описывает процесс воспроизведения «чужой одушевленности» в ходе гуманитарного исследования. Историк «как бы примеряет наиболее подходящие состояния своего собственного сознания к проанализированному и систематизированному им внешнему обнаружению чужой одушевленности, подделывается под нее
и т.п.; ему приходится искусственно... ставить себя в условия, при которых он может вызвать его и т.п., хотя бы и несколько раз. Лишь после таких исследований он может перевоспроизвести в себе то именно состояние сознания, которое он считает нужным для надлежащего понимания чужих действий...»11.
Оригинальная источниковедческая концепция, разработанная
А.С.Даппо-Данилевским, предоставляет уникальные возможности для сравнительного исследования культур. Считая психологическое понимание человека основной задачей гуманитаристики, а понимание человека прошлого (и шире - индивида, под которым может пониматься как отдельный человек, так и общность людей, в предельном смысле - человечество) задачей исторической науки, ученый отвел особое место в своей системе методологии источниковедения, впервые конституируя его в качестве самостоятельной научной дисциплины со своими предметом и методом. Рассматривая предмет источниковедения как «реализованный продукт человеческой психики», он исследовал методы его интерпретации, целью которой и является понимание индивида прошлого - творца произведения культуры (исторического источника).
Методологическая концепция А.С.Лаппо-Данилевского, являясь в своей основе идиографической, рассматривает исторический факт не изолированно, а в контексте «коэкзистенциального» и «эволюционного» целого. Такой подход приводит к тому, что, отталкиваясь от современного деления наук на номотетические и идиографиче- ские, ученый синтезировал эти понятия, рассматривая их как два подхода к единому объекту истории. «С номотетической точки зрения историк изучает то, что есть общего между изменениями, с идиографической - то, что характеризует данное изменение, отличает его от других и, таким образом, придает ему индивидуальное значение в данном процессе»12. Иными словами, историк изучает преимущественно воздействие индивида на среду с идиографической точки зрения. Для объяснения этого воздействия исследователь должен учесть воздействие среды на индивидуума с номотетической точки зрения, с которой он изучает действие «среды на индивидуумов в ее уравнительном значении, т.е. в той мере, в какой она производит такие изменения в психике индивидуумов (а значит, и в их действиях, и в их продуктах), благодаря которым они делаются сходными в некоторых отношениях...»13.
Такое уравнительное, типизирующее влияние социальной среды (коллективного индивидуума) на индивидуальность, а значит, и особенности самой этой среды наиболее последовательно проявляются на уровне основной классификационной единицы источниковедения - исторического источника. Именно под влиянием унифицирующего воздействия социальной среды индивидуальные результаты реализации человеческой психики (продукты культуры) при
обретают общие черты и могут быть названы собирательно: мемуары, периодическая печать и т.д. Итак, вид исторического источника представляет формы человеческой деятельности, а совокупность последних и составляет историю общества в определенный период. Именно поэтому эволюция исторических источников может выступать как критерий в сравнительно-исторических исследованиях.
Конечно, открытия 3.Фрейда существенно обогатили наше представление о человеческой психике. И в этой части концепция Лаппо- Данилевского, считавшего, что идеал понимания «другого» через созданные им продукты культуры (исторические источники) - это понять его как самого себя, выглядит несколько устаревшей, но утверждение, что гуманитарное познание в целом и историческое познание в частности начинаются с максимальной рефлексии собственного сознания, и мысль о том, что мы можем заметить в «другом» только то, что есть в структуре нашей психики, не потеряли своей актуальности. В этом контексте публицистический призыв Марка Блока к историку «не быть только кабинетным ученым»14 наполняется вполне реальным эпистемологическим смыслом: душа ученого- гуманитария «обязана трудиться и день и ночь», без чего его возможности в понимании «другого» будут ограничены.
Таким образом, с методологической точки зрения цивилизационный подход начинается с осмысления собственной культуры, так же как у Лаппо-Данилевского гуманитарное познание начинается с рефлексии собственной психики. Цивилизационная модель, получаемая как результат такого осмысления, носит исторически конкретный характер и является основой для сопоставлений. Конечно, в этом случае вполне очевидна опасность вернуться к евроцентризму. Но это будет уже осмысленный евроцентризм, без претензий на универсальный характер данной модели исторического процесса.
Как уже говорилось, если сравнительно-историческое исследование в рамках глобалистского подхода направлено на обнаружение черт универсальной модели в конкретной исторической ситуации, то в рамках цивилизационного подхода оно нацелено на понимание специфики данной формы исторического существования. Очевидно, что в первом случае результатом такого сравнительного исследования будет доказательство «работоспособности» принятой универсальной модели, а во втором случае - более глубокое понимание прежде всего своей актуальной культуры через сопоставление с иными. И здесь мы согласимся с Клодом Леви-Стросом, который утверждал: «Эпоха Возрождения открыла в античной литературе не только забытые понятия и способы размышления - она нашла средства поставить во временную перспективу свою собственную куль- туру, сравнить собственные понятия с понятиями других времен и народов». И сделал вывод: «...Никакая часть человечества не может понять себя иначе как через понимание других народов»15.

В заключение вспомним, что Ж.-П.Сартр, признавая, что философское знание середины XX в. по-прежнему переживает «момент Маркса», что «исторический материализм предлагал единственное приемлемое объяснение истории...», писал, что «марксизм неожиданно утратил свою власть над нами; он не удовлетворял нашей потребности в понимании...»16. Излишне еще раз напоминать, что на протяжении полутора веков марксизм все еще остается наиболее мощной и последовательно разработанной глобалистской концепцией.
ПРИМЕЧАНИЯ Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб., 1993, с. 125. См.: Трельч Э. Историзм и его проблемы. М., 1994, с, 719. Шидер Т. Возможности и границы сравнительных методов в исторических науках. - Философия и методология истории. Сборник статей. М., 1977, с. 143-167. На это обращал внимание, в частности, К.Поппер, когда писал, что «теории неявно содержатся в... терминологии» (Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993, с. 167). Шиллер И.Х.-Ф. В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения. - Шиллер И.Х.-Ф. Собрание сочинений. В 8 томах. Т. VII. Исторические работы. М.-Л., 1937, с. 600. Конт О. Курс позитивной философии. СПб., 1912, с. 3. Фрейд 3. Тотем It табу. - Фрейд 3. «Я» и «оно»: Трудьх разных лет. Кн. 1. Тбилиси, с. 195. Дилътей В. Описательная психология. СПб., 1996, с. 98. Лаппо-Данилевский Л.С. Методология истории. СПб., 1913, вып. 2, с. 308. Там же, с. 317. Там же, с. 315. Там же, с. 296. Там же, с. 320. Блок М. Апология истории, или ремесло историка. М., 1986, с. 27-28. Леви-Строс К. Три вида гуманизма. - Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994, с. 16. Сартр Ж-П. Проблемы метода. М., 1994, с. 25-26.